Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Скрипит под ветром печальный ставень.
В углу за печкой таится шорох…
Мы вырастаем,
мы вырастаем
из колыбелей
                  и распашонок.
Огромно детство.
Просторно детство.
А мы
       романы Дюма листаем.
И понимаем,
                 что в доме —
                                   тесно.
Мы вырастаем.
Мы вырастаем…
Укоры взрослых
                      несутся следом.
Мы убегаем,
                как от пожара.
Наш двор —
держава!..
Но как-то летом
мы замечаем:
                 мала держава…
Нас кто-то кличет
и что-то гонит
к серьезным спорам,
к недетским тайнам.
Нас принимает
гигантский город!
Мы
     вырастаем!
Мы
     вырастаем!..
А город пухнет.
Ползет, как тесто.
А нам в нем тесно!
И мы,
пьянея,
садимся в поезд,
где тоже —
               тесно.
А в чистом поле —
еще теснее…
Мы негодуем,
                  недосыпаем,
глядим вослед
журавлиным стаям.
На мотоциклах,
                     пригнувшись, шпарим.
Мы
    вырастаем!..
Мы
    вырастаем!
Мы трудно дышим
от слез и песен.
Порт океанский
                     зовем
                            калиткой.
Нам Атлантический
слишком тесен!
Нам тесен
             Тихий, или Великий!..
Текут на север
                   густые реки.
Вонзились в тучу
                       верхушки елей.
Мы вырастаем!..

Нам тесно

              в клетке
меридианов и параллелей!

3. А он…

Над суматошными кухнями,
                                      над
лекцией
«Выход к другим мирам»,
вашей начитанностью,
                              лейтенант.
Вашей решительностью,
                                 генерал.
Над телеграммами,
                         тюрьмами,
                                       над
бардом,
вымучивающим строку.
Над вековыми костяшками нард
в парке
         обветренного Баку.
Над похоронной процессией,
                                       над
сборочным цехом
                        искусственных солнц,
барсом,
шагнувшим на розовый наст,
криком:
«Уйди!..»
Сигналами:
«SOS!..»
Над запоздалыми клятвами,
                                     над
диктором,
превозносящим «Кент»,
скрипом песка,
всхлипом сонат,
боеголовками дальних ракет,
над преферансом,
над арфами,
над…

4. Траектория

Ушла
ракета!..
Мы вздохнули
и огляделись воспаленно…

Но

траектория полета
все ж началась
не в Байконуре!..
Откуда же тогда,
                      откуда?
От петропавловского гуда?
От баррикад на Красной Пресне?..

Нет,

     не тогда,
а прежде.
Прежде!..
Тогда откуда же,
                     откуда?
От вятича?
Хазара?
Гунна?
От воинов
              Игоревой рати?..
Нет,
даже раньше!
Даже раньше!..
Она в лесных пожарах
                              грелась,
она волхвов пугала,
                          снизясь…
Такая даль,
такая древность
и археологам
                 не снилась…
Она пронизывала степи,
звенела
          на шеломах курских,
набычась,
подпирала стены,
сияла
       в новгородских кузнях!
Та траектория полета,
презрев хулу,
разбив кадила,
через
поэмы и полотна,
светящаяся,
проходила!
Она —
         телесная,
                     живая.
И вечная.
И вечевая.
И это из нее
                 сочится
кровь пахаря
и разночинца…
Кичатся
           знатностью бароны,
а мы
довольствуемся малым.
Мы —
        по бумагам —
                          беспородны.
Но это
         только —
                      по бумагам!..
Не спрашивай теперь,
                             откуда
в нас
это ощущенье
                   гула,
земное пониманье
цели…
Бренчат разорванные
цепи!

5. Грязный шепоток