Собрание творений. Толкование на Пятикнижие

Когда же сокращение жизни человеческой и раскаяние Божие не привело людей в трепет и не пробудило в них сожаление о грехах, тогда Бог говорит Ною: Конец всякой плоти пришел пред лице Мое… Сделай себе ковчег из дерева гофер… и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и… устрой в нем нижнее, второе и третье жилье (Быт. 6, 13–16). Такой тяжкий труд возложил Бог на праведника, не желая навести потопа на грешников! Где было Ною взять такие деревья? Где было взять смолы, железа и пакли? Чьими руками мог он сделать это? Откуда мог взять людей, которые помогли бы ему в этом деле? Кто послушал бы его, когда в роде человеческом всякая плоть извратила путь свой на земле (Быт. 6, 12)? Если бы стал сооружать ковчег сам Ной со своими домочадцами, то разве не посмеялся бы над ним всякий видевший? Однако же Ной приступил к построению ковчега в первый из тех годов, которые современникам его были даны на покаяние, и окончил построение в сотый год.

Глава 7

Когда же люди не покаялись при всем том, что Ной по святости своей служил для современников образцом, а праведностью своей целых сто лет проповедовал им о потопе, даже смеялись над Ноем, извещавшем их, что искать спасения в ковчеге придут к нему все роды живых тварей, и говорили: «Как придут звери и птицы, рассеянные по всем странам?» – тогда Бог снова повторил ему: Войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем; и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского (Быт. 7, 1–2). Скотами чистыми называются животные кроткие, а нечистыми именуются вредоносные. И в самом начале Бог сотворил животных чистых в большем числе.

И вот, кого не убеждало слово, тех должны были убедить их собственные глаза, ибо чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал (Быт. 7, 4). В тот самый день начали приходить с востока слоны, с юга – обезьяны и павлины, другие животные собирались с запада, другие спешили прийти с севера. Львы оставили дубравы свои, лютые звери выходили из логовищ своих, олени и дикие ослы шли из пустынь своих, животные, жившие на горах, собирались оттуда. Современники Ноя стеклись на это новое зрелище – но не для покаяния, а чтобы насладиться, видя, как перед глазами их входят в ковчег львы, вслед без страха спешат волы, ища с ними убежища, вместе входят волки и овцы, ястребы и воробьи, орлы и голуби.

Когда же и это поспешное собрание зверей в ковчег, и водворившийся вскоре между ними мир не подвигли к покаянию современников Ноя, тогда сказал Господь Бог Ною: «Еще семь дней, и истреблю всякую созданную Мною плоть». Бог давал людям на покаяние сто лет, пока строился ковчег, – но они не одумались. Он собрал зверей, до тех пор ими невиданных, – однако же люди не захотели покаяться; водворил мир между животными вредосносными и безвредными – и тогда они не устрашились. Даже после того как Ной и все животные вошли в ковчег, Бог медлил еще семь дней, оставляя дверь ковчега открытой. Удивительно, с одной стороны, то, что ни львы не вспомнили о своих дубравах, ни прочие звери и птицы всякого рода не стали снова искать жилищ своих, а с другой – что современники Ноя, видя все, что совершалось вне ковчега и в ковчеге, не захотели оставить нечестивые дела свои.

Бог хотел отложить наказание нечестивых людей на сто двадцать лет, во-первых, чтобы они покаялись, во-вторых, для того чтобы в течение этого времени жившие между ними праведники стали их судьями и, наконец, чтобы праведники завершили свою жизнь и не было причины сказать: «Почему Бог не избавил от истребления тех, которые не грешили?» Испытывая человеческий род в продолжение ста лет, Бог, однако, затем убавил еще двадцать, потому что те семь дней, которые медлил Он после вступления животных в ковчег, по знамениям, тогда совершившимся, были значительнее убавленных двадцати лет. Ибо если при знамениях, совершившихся в течение этих семи дней, люди не покаялись, то ясно, что не покаялись бы они и за двадцать лет, протекших без знамений. Потому Убавивший двадцать лет избавил тем людей от большего числа преступлений.