Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия (СИ)

— Да, небось, карга старая решила перед своим старинным полюбовничком, молоденьким постояльцем похвастаться. Подразнить его на старости лет.

— А что, бабка с лешим, как наша Маша говорит, амуры крутили?

— Да с кем эта бабка только не крутила, — отмахнулся Михалыч. — Даже за Кощеем-батюшкой одно время убивалася.

— Да ты что?!

— Да ну её в болото нам-то что? Тут другое, внучек… — дед замолчал, а я немного встревожился.

— С помощью лешего можно участковому передать нужную информацию, — продолжил за деда Калымдай. — Или дезинформацию. В общем, всё, что нам выгодно будет.

— А да, верно, — теперь я задумался. — А что нам выгодно и как это лешему объяснить? Да и послушает ли он нас, возьмется ли помогать?

— Возьмётси, кудыть он денется. А участкового можно подтолкнуть рассказом о силах адовских, которые к нам лезут.

— Прямо всё ему и рассказать?

— А всё и не надоть, внучек. Так, подтолкнуть издалека. Ить сам подумай, участковый и так всё знает ужо, только всё это сложить вместе не может пока.

— Ну ладно, тогда сейчас подумаем, как на лешего выйти… Калымдай, у тебя всё? Тогда до связи.

— К лешему мы пойдём, внучек. А больше-то и некому.

— В лес? Вот же… А как мы его найдем? Лес-то вон какой большой. Да и не пошлёт он нас куда подальше? Больно ему надо с нами разговаривать.

— А вот для этого вызывай-ка ты царя-батюшку, обговорю я с ним енто дело. Ты не серчай, внучек, что я поперек тебя к Кощею лезу, просто так быстрее получится, чем тебе сначала объяснить всё, а потом ты нашему Величеству пересказывать будешь…

— Да ну, деда, я наоборот, только рад. Давай, конечно, вызову да разговаривай с ним сам.

Всё на удивление прошло нормально. Соединив деда с Кощеем, я заскучал и отправился вниз чаёвничать, где был окутан любовью и заботой нашего дорогого хозяина. Чай, кстати, был отличный, как и крендельки с маком.

Минут через десять появился дед и сразу же направился на выход, махнув мне:

— Идем ужо, внучек, поспешать надоть.

А дать чаю с крендельками поудобнее в животе улечься? Каторжная у меня всё-таки работёнка…

Пока мы шагали от городских ворот к лесу, Михалыч рассказал, что Кощей отправил Горыныча на поиски лешего и как он его найдет, так привезет на нашу полянку для беседы.

— А ишо царь-батюшка велел на том же Горыныче домой во дворец возвращатьси.

— О как… Что он там еще затеял? Нам же демона поджидать в Лукошкино надо.

— Не знаю, внучек, но велел быть непременно.

— Калымдая надо бы предупредить…

— Ужо сделано, не переживай.

— Вот ты, дед, орёл у меня!

— А то! — заулыбался дед. — Ну, давай, по бурелому, шагом арш!

Спасибо. С удовольствием, блин.

На поляне Горыныч с лешим уже дожидались нас.

Леший выглядел довольно странно даже на мой, привыкший к Кощеевым монстрам, взгляд. Мужик не мужик, шишка не шишка, а что-то среднее ростом с Михалыча, не выше. Это с ним бабка шуры-муры крутила? Кто их поймет, бабок этих…

Горыныч, поджидая нас, развлекался, играя с лешим в кошки-мышки.

Он лежал на брюхе, вытянув передние лапы, удерживая лешего. Правая и левая головы на длинных шеях, обогнув лешего с боков, преграждали ему дорогу для отступления, а средняя, нависая сверху, сюсюкала:

— И кто это у нас такой маленький? И куда это ты дурачок бежать собрался? Ну, давай поиграем, деревяшечка, побегаем, попрыгаем.

Леший зло пыхтел, но уже и не пробовал вырваться, хотя Горыныч иногда и разжимал лапы и тогда леший делал пару осторожных шагов в сторону, но головы тут же подталкивали его назад в лапы.

— Отчепись, зеленый! Да не слюнявь ты меня! Тьфу, жаба с крыльями!

— Обиделся, маленький… Обзывается еще… Нехорошо это. Но мы маленького поучим, по жопке ему нахлопаем и будет он у нас умненький, благоразумненький и очень-очень воспитанный.

— Или просто сожрём, — предложила левая голова.

— Привет, Горыныч! — поздоровался я, выходя на поляну.

— А, Федор Васильевич! Салют! Здорово, Михалыч!

— Здоровей видали. Пошто страдальца тиранишь?

— Да он сам попросил! — заявила правая голова.

— Ага, прибежал к нам и говорит мол, Горынушка, ну давай поиграем, ну давай, а? — подтвердила левая.

— А я что? Мы жалостливый очень. И дел много и голодный, но как отказать маленькому? — ухмыльнулась средняя.

— Врет! — заорал леший, дергаясь в когтях. — Брешет, кабан чешуйчатый!

— Сожру, — тихо и ласково сказала средняя голова, наклоняясь к лешему.

— Ладно, хватит, — заявил дед. — Отпусти его, Горыныч. Порезвились и довольно.

Леший вырывался наконец-то из крепких, дружеских объятий и отряхиваясь и ворча, заковылял к нам.

— Здорово, Михалыч, — протянул он руку моему деду.

Ну, может и не совсем руку, а такую ветвь с отростками. Ну не важно.

— Внучек мой, — представил меня дед. — У самого Кощея наипервейший помощник. Не так чихнёшь — удавит и глазом не моргнёт.

Я улыбнулся лешему, а тот отступил на пару шагов назад.

— Ну и чаво от меня надобно?

— Слыхал, в Лукошкино милиция объявилась? — начал дед.

— Ну, слыхал чавой-та. Водяной баил мол, начальник ихний к его мокрохвосткам приставал, обещал пряниками завалить, выклянчивал что-то у них.

— Вот начальник к тебе сегодня и заявится.