Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

– Ага. Бояре поднялись и туда же. Толпой нас задавили, толстопузые. А тут еще и бабка, карга старая, нашла всё ж таки заклинание от личин наших и проорала его. И мы втроём с парнями в своём истинном облике пред ними и предстали. А участковый еще и Гороха за троном заприметил да и освободил его.

– Жуть какая… И что Горох?

– Да, что, Горох? Что он еще мог сделать? Велел нас на кол посадить, а сам кинулся кольчугу одевать, против Орды воевать собрался.

– Да как же вы удрали?

– Идиоты они там во дворце, честное слово. Бояре нас из тронного зала вытащили да стрельцам под охрану и сдали…

– Ха! А стрельцы, это?..

– Так точно. Мои ребята. Они и вывели из дворца, а к тому же, заклятие бабкино перестало действовать, мы личины-то стрелецкие и накинули.

– Фух, ну и отлично. Молодец, Калымдай. Буду ходатайствовать перед Кощеем-батюшкой за тебя и твоих парней. Рад, что всё благополучно у тебя закончилось.

– Благодарствую, Федор Васильевич.

– Какие планы у тебя дальнейшие?

– Да пока, никаких. Сидим, ждём Орду, смотрим по сторонам. Думаю, мы свою работу сделали теперь очередь за Вельзевулом.

– Хорошо. Давай тогда до связи. Удачи!

Я чуть не пустился в пляс. На душе отлегло и настроение стало ну просто отличное.

Солнышко светило ласково, ветерок дул нежный, Михалыч хлопотал на кухне, изредка обмахивая полотенцем хозяина, сидевшего на полу в полуобморочном состоянии. Даже Маша своим счастливо-романтическим видом не бесила, а вызывала лишь умиление.

И всё это продолжалось до тех пор, пока меня не вызвал по зеркальцу Кощей.

Конечно, я вызова не слышал, это Маша со своим вампирским слухом услышала и шепнула, мол, монсеньор на связи.

Я метнулся наверх, схватил зеркальце и удивленно уставился на крайне смущенного Кощея.

– Доброго дня, Ваше Величество.

– Здравствуй и ты на многие лета, Федор Васильевич! – как-то преувеличенно бодро заголосил Кощей. – По добру ли, по здорову ли, Феденька, слуга мой верный?

– Э-э-э… Всё в порядке, Ваше Величество, вы как?

– Да я что? У меня как всегда. Что у меня может случиться-то, а?

– Ну а я откуда знаю? Разрешите доложить текущую обстановку, Ваше Величество?

– Да я знаю, всё, Феденька, ты уж не утруждайся, побереги себя. Ротмистр мой уже доложил.

Возникла пауза. Я недоуменно рассматривал Кощея, а он старательно отводил взгляд и чуть ли не насвистывал, смотря куда-то вверх, как напроказивший пятиклассник.

– Ваше Величество, да что с вами такое? – не выдержал я. – Случилось что?

Кощей посмотрел на меня, мигнул, отвел взгляд, снова мигнул.

– Феденька… Федор ты мой дорогой, свет Васильевич… – начал он, а потом, решившись, рубанул: – Сломал я твой компьютер. Как есть сломал железку твою окаянную!

– Мать… – только и смог вымолвить я, опускаясь на кровать.

– А я не специально, – затараторил Кощей. – Я только подошел посмотреть, а он бац! И всё. А я починю. И мастеров немецких найму! Знаешь, какие в неметчине мастера? Самые наилучшие! Починят, что угодно! Ты только не переживай, Федь…

– Ваше Величество…

– Ты, Федор Васильевич, давай возвращайся, наверное. Я тебе к вечеру Горыныча на ту же полянку пришлю, вот и давай лети до дому, до хаты. Соскучился, небось, по своей квартирке да по мне, царю-батюшке?

Кощей нёс какую-то ахинею и я даже засомневался в его рассудке.

– Ваше Величество, с вами всё в порядке? Я прилечу, конечно, посмотрю, что там натворили с компьютером, только… Вы и правда, в порядке?

Кощей вдруг протяжно выдохнул:

– Давай, Федь, прилетай. Только я и правда, не нарочно, ага?

– Ага, Ваше Величество, еще как ага.

– Ну и хорошо… И смотри мне там! Царь я или не царь?!

И он отключился.

– Заррраза! – в сердцах произнёс я.

Компьютер было откровенно жалко. Да и себя тоже. Я Кощею нужен был как дешифратор, а без компа я мало, что смогу. Сожрёт или просто выкинет на улицу. Эх…

С досадой отшвырнув зеркальце, я пошел вниз в зал.

– Михалыч! Собирайся. Возвращаемся домой.

– Слава тебе господи! – закрестился хозяин гостиницы.

– Случилось что, внучек?

– Случилось. Этот… работодатель наш, великий и славный, мне всю мою аппаратуру сгубил, прикинь.

– Охти ж мне! Что, совсем всю?

– Да не знаю я, дед. Сказал, не работает. Вот какого он вообще туда полез, а?!

– Беда…

– Угу. Вечером отбываем по той же схеме. Пойду вампиршу нашу предупрежу.

– Давай, внучек, а я котомку свою пойду собирать.

– Маша! Машуля?.. Марселина, твою дивизию, ты где?!

– Фу, как вульгарно, мсье Теодор! Что вы орёте, как голодная горгулья на соборе Парижской богоматери?

– Собирайся, Маш. Набивай чемодан вещичками, закупай последние сувениры и пряники. Едем домой.

– Абсюрд, мон шер.

– Чего это?

– Я остаюсь, Теодор. Вы можете кричать, бить посуду, топтать самовар вашими плебейскими сапогами, но я остаюсь.

– Пуркуа бы это вдруг? – для соответствия моменту я тоже перешёл на французский.

– Я вам в вашем конфликте с монсеньёром не помощница. Ремеслу я тоже не обучалась и помочь в этом… как его?.. ремонте, я тоже не смогу. Я остаюсь.

– Ну, да. С послом, что ли?

– А если и так, мсье Теодор, что с того? Или вы откажете несчастной мадмуазель в маленьком личном счастье?