Собственное мнение

Мне не сразу удалось найти её. Она всё ещё следовала моей инструкции и, отчаянно жмурясь, не дышала. Я подхватил её, мы вынырнули, и я на спине поплыл к берегу.

— Можешь уже дышать, Генриетта. Но только ртом. Носом нельзя. Попробуй вдохнуть и, если глотнёшь воды, выплюнь и попытайся снова.

На берегу мы уселись на солнышке. Тем не менее, было зябко, и, чтобы согреться, я обнял жену за плечи, прижимая к себе. Она подняла на меня глаза.

— Я всегда могу на тебя рассчитывать, правда, Уильям? Всю жизнь?

— Боюсь, что да, — почти вздохнул я.

И, знаете, в сентябре я, наверно, начну преподавать новейшую историю в нашем университете.

И, пожалуй, жду этого с нетерпением.

Собственное мнение [13]

— Не виновен, — произнёс упрямо Генри Уотсон. Стенли Веттер продолжал опрос присяжных.

— Ротвелл?

— Виновен.

— Дженкинс?

— Виновен.

— Коулман?

— Виновен, — сказал я.

Затем все одиннадцать уставились на Уотсона.

— Опять то же самое, — сказал Веттер. — Могу добавить, что и после двадцать шестого голосования одиннадцать за то, чтобы признать подсудимого виновным, а один — за оправдание[14].

Я тяжело вздохнул.

— Мне кажется, мы имеем дело с идиотом.

Уотсон вскочил.

— Послушайте, вы…

Веттер быстро поднял руку.

— Тише, тише, Уотсон, я уверен, что Коулман не хотел вас оскорбить.

— Я как раз это и хотел сделать, — решительно произнёс я. — Никогда в жизни не встречал такого упрямого… осла.

Веттер понизил голос и проговорил мне на ухо:

— Если мы будем вызывать у него антагонизм, то ничего не добьёмся.

— Мы уже пытались быть спокойными и взывать к его разуму, — пробормотал я. — Но ничего хорошего из этого не вышло. Очевидно, это было бесполезное занятие с самого начала.

— Давай относиться к этому спокойно и не выходить из себя, — сказал Веттер.

Я сердито посмотрел на Уотсона.

— Вы действительно верите в то, что О'Брайен ни в чём не повинен?

Он заёрзал на месте.

— Думаю, что виновен. Но мне кажется, вы не понимаете моей точки зрения. По-моему, власти штата просто не сумели доказать, что он убил Мэтта Тайсона.

— Может быть, это и так, сынок, — сказал Веттер. — Но ты ведь один-одинёшенек придерживаешься такого мнения.

Сдерживая раздражение, я начал терпеливо объяснять:

— В комнате кроме Дюка О'Брайена и Тайсона никого не было. Это задняя комната табачной лавки. Свободный от работы полисмен как раз покупал трубку, когда услышал выстрел. Он бросился в заднее помещение лавки и, открыв дверь, увидел следующее: на полу лежал мёртвый Мэтт Тайсон, в воздухе пахло порохом, а Дюк О'Брайен вылезал через окно. Полисмен преследовал О'Брайена несколько переулков и сделал один или два предупредительных выстрела. То ли по этой причине, или потому, что О'Брайен выдохся, но преследование закончилось в конце концов тем, что О'Брайен сдался полицейскому.

— Но полиция так и не нашла оружия убийцы, — проговорил упрямо Уотсон.

— О'Брайена преследовали несколько кварталов, через дворы и заборы, — теперь атаку продолжал Ротвелл, худой аптекарь, который выглядел так, как будто родился с головной болью. — Было темно, и во время преследования он выбросил свой пистолет. А полиция начала обследование этого района только утром. — Лицо Ротвелла изобразило возмущение такой халатностью. — Что, прежде всего, сделал О'Брайен, когда его доставили в полицейский участок? Он потребовал свидания со своим адвокатом, и полиция это ему разрешила. И я вам скажу, что О'Брайен попросил адвоката сделать. Он сообщил ему, куда выбросил пистолет, а адвокат связался с одним из дружков О'Брайена, который той же ночью подобрал пистолет.

— Но Дюк заявил, что у него не было пистолета.

— Он имел при себе плечевую кобуру. Пустую плечевую кобуру. Носил бы он её, если б не имел пистолета?

— Дюк сказал, что всегда носил пистолет, но в ту ночь как раз забыл взять его с собой.

Ротвелл на мгновение закрыл глаза.

— Полиция обнаружила следы пороха на правой руке О'Брайена.

— Знаю, — согласился Уотсон. — Но О'Брайен сказал, что двумя часами раньше он тренировался в стрельбе по мишени. Поэтому эти следы и появились.

В это время послышался стук, и в двери показались голова и плечи посыльного.

— Судья хочет знать, вынесли ли вы, наконец, решение?

Я нахмурился.

— Вы думаете, мы бы всё ещё сидели здесь, если б решение было принято?

Он попятился.

— Нечего на меня накидываться. Судья просто попросил узнать.

Мисс Дженкинс, школьная учительница с решительным характером, заговорила с Уотсоном:

— Вы же знаете, что Дюк О'Брайен плохой человек, не правда ли? Он гангстер и шантажист, не так ли?

— Думаю, что да, но…

— Он руководит преступным миром нашего города, не так ли? Будь то наркотики, или азартные игры, или… Или другие вещи. Он ведь осуществляет контроль над всем?

— Да, — произнёс Уотсон с отчаянием в голосе. — Но его судят не за это. Его судят за убийство.

— Мистер Уотсон, — сказала мисс Дженкинс сурово, — вы упрямец, упрямец.

Уотсон обратился к нам.