Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

— Хреново, — заключаю я. — Пиздец, как не люблю форс-мажоры. Ещё и Милана что-то темнит. Не вовремя она сегодня приехала просить за тестя. Совсем не вовремя. Пришлось ей кратко о функции Лизы рассказать, — на нервах тянусь за очередной сигаретой, мысленно возвращаясь к единственной волнующей меня проблеме, которая изводит мою душу вот уже несколько часов подряд. — Номера тачки её подруги пробил? Мне нужна подробная информация. Кто така? Чем дышит и с кем спит?

— Исай, ты меня, конечно, прости, но такими темпами ты скатишься до психушки. Загонишь себя в гроб. Оно того стоит? Согласен, глюк и я сегодня поймал, что аж охуел, но дать тебе стопроцентную гарантию того, что твоя жена жива — я не могу. Сейчас не могу.

— Что ты нарыл? — прокручиваю между пальцами фильтр, разминая его.

— Ничего особенного, если не считать отсылок к прошлому.

— Каких отсылок? — сосредоточив всё своё внимание на Дане, медленно облокачиваюсь на стол.

— Говорящих, — не сводя с меня взгляда, Данила хмурит брови. — Седан принадлежит Астафьевой Марианне Викторовне. Уроженке здешних мест.

— Астафьевой? — прерываю его, как только мозг реагирует на знакомую информацию. Вычленяет нужную и по цепочке раскладывает её в моей голове.

Незнакомка и Маша — обе подруги Миланы. Это во-первых.

Во-вторых, эта самая Марианна один в один напоминает мне мою жену.

А в-третьих, Маша близко общалась с Георгием.

Вопрос в том, насколько близко?

Глава 16. Звонок

Руслан

Я зависаю на секунду, пытаясь разобраться в выдвинутых мною аргументах.

Так! Стоп! При чём здесь Георгий? Он не женат. Я бы знал. Мы с ним переодически поддерживаем связь. Наши компании сотрудничают на протяжении длительного периода, и за время совместной работы не было ни одного случая, который заставил бы меня усомниться в его порядочности. Я знаю Геру больше семи лет. Он никогда бы не променял память о своей покойной жене на новые супружеские отношения. Слишком её любил. Да и сколько людей с такой фамилией проживает в стране? Десятки? Сотни? Тысячи?

— Замужем? — всё же решаю уточнить. Но конкретного ответа от Галецкого не поступает.

— Данных о муже нет. Из родителей только мать. Пару дней назад девушка прибыла в столицу из Черногории с двумя детьми. Я собрал некие сведения о ней, но чтобы сделать определённые выводы, этой информации недостаточно. В базе данных у ментов не числится. Раннее не привлекалась к уголовной ответственности. Есть квартира на Пресненской набережной. Но по личному адресу она не проживает. Соседи говорят, жильё пустует почти год. Вообще, странно всё это.

— Марианна Викторовна — женщина без прошлого? — раздражаюсь, окончательно запутавшись.

— Именно, — соглашается Дан.

— Фальшивый паспорт? — встаю из-за стола. Щёлкаю зажигалкой, прикуривая сигарету. Выхожу на балкон. Дан присоединяется ко мне.

— Всё может быть, Исай… — засунув руки в карманы брюк, он задумчиво смотрит вдаль.

В моей голове снова воцаряется сумбур. Я затягиваюсь поглубже. Пробую упорядочить мысли, но ни хрена не выходит.

Викторовна… Марианна Викторовна…

Почему Викторовна?

Совпадение или досадная оплошность?

— Мила сказала, что ей позвонили из больницы, и та помчалась, как сумасшедшая, к матери. Может, и вправду мать умерла?

— Хрен его знает, — пожимает плечами Дан. — Как по мне, причиной неадекватной реакции стал испуг. Она удрала. Мила вполне могла соврать. Мне нужно несколько дней, чтобы кое-что проверить.

— У Маши нет матери, — размышляя, провожу параллель между моей женой и подругой Миланы. — Надежда Романовна давно ушла на тот свет. Зачем Милане понадобился мой тесть? Почему та девушка — Астафьева?

Скомкав в ладони тлеющую сигарету, выбрасываю её, приступая массировать виски.

Марианна… Марианна… Марианна Викторовна… Кто же ты, черт возьми..?

— Мария Анна, — чеканит Данила.

Меня рефлекторно передёргивает.

— Что? — вскидываю на него рассеянный взгляд. — Я размышлял вслух?

— Да, — подтверждает он, заканчивая свою мысль. — Марианна — производное от имён: Мария и Анна. Если Анну упустить, останется только Мария.

Сглатываю, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжимается, а затем резко обрывается.

— Дан, я похоронил её почти год назад… — опустив кисти на перила, сжимаю пальцы в кулаки. Стискиваю настолько сильно, что меня начинает лихорадить. Расхеряченное сердце по новой в агонии заходится.

— Хоронил ты пепел, Исай. А прах идентифицировать после кремации нереально.

* * *

— Я не хотел её кремировать, — выдаю сдавленно, ощущая, как горло сжимает спазм.

— Но подписал документы, которые тебе подсунули. Ты хоть помнишь тот день?

— Смутно, — судорожно тяну морозный воздух, заново переживая нахлынувший кошмар. — Моменты из морга вообще отрывками. Что, если она жива?

Возвращаюсь мыслями в тот день, когда Маша подписывала брачный контракт. Прокручиваю в уме нашу ссору в кабинете. Поставив размашистый росчерк, она швырнула бумаги мне в лицо и отчаянно заявила: