Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

Господи, что мне делать? Я не горю желанием идти на это чёртово мероприятие. Сегодня же поговорю с Герой и всё ему объясню. Я ещё не отошла от вчерашнего столкновения с мужем. Очередной такой встречи с Исаевым моё сердце не выдержит. Я больше не хочу с ним сталкиваться. Даже если он меня не узнает. Как мне после этого спокойно жить?

Волнение достигает пика, когда захожу на кухню и встречаюсь с отцом глазами. На секунду стопорюсь у двери. Сердце до жгучей боли сжимается. Вчера пришлось уговаривать его остаться у нас погостить. Он не привык стеснять незнакомых людей. Эта черта характера у него в крови.

Господи, подумать только, я для папы чужой человек! Незнакомая девочка. Подруга его крестницы. И хоть отцу известно, что я прихожусь ему родной дочерью, он всё равно не чувствует ко мне родительской любви.

Как же больно это осознавать.

Как хочется, чтобы он всё вспомнил, чтобы обнял, чтобы прижал меня к груди. Как раньше, когда я нуждалась в его поддержке.

С трудом сдерживая слёзы, подхожу к нему. Отец сидит за столом у окна и пьёт чай. Замечаю тремор в его руках. Минуту назад он любовался зимним садом.

— Доброе утро, папа, — поцеловав его в покрытый сединою висок, обхожу стол, присаживаюсь напротив.

— Здравствуй, Маша.

На его лице проскальзывает неловкость. И меня этот момент убивает. Раздирает изнутри. Но я, набравшись храбрости, опускаю ладонь на его кисть, лежащую на столе. Сжимаю легонько его пальцы и растягиваю вымученную улыбку.

Он не должен видеть того, что творится у меня в душе. Не должен переживать вину из-за этого.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе здесь комфортно?

— Немного непривычно на новом месте, — он едва уловимо пожимает плечами. — Но здесь у вас хорошо. Воздух свежий, рядом сосновый бор, птицы поют… не то, что в городе. Мила была права. Вот только мне неудобно…

— Папа, ну перестань, — перебиваю его. — Здесь тебя все любят. Чувствуй себя, как дома. Пожалуйста. И почаще гуляй во дворе. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.

— Дочка, а как там мой зять Руслан? Он не навещал меня какое-то время. У него всё хорошо? Разве вы не должны жить вместе? Вы расстались? Мужчина он по природе своей немногословен. А я, как назло, ничего не помню из прошлого.

Я сглатываю. Сердце обрывается куда-то вниз. Разбивается вдребезги.

Мысли мгновенно сбиваются в кашу. В густую липкую субстанцию. Медленно расползаются по черепу покалывающими мурашками. А затем огненной воронкой сползают в грудь, выжигая там последний кислород.

Пытаюсь сообразить ответ, но в голову ничего щадящего для папы не приходит. Осознание того, что Руслан ему намного ближе и ценнее, меня и вовсе выбивает из колеи. Я теряюсь, скользя по его лицу озадаченным взглядом.

Как же так?

Папочка, родной, вспомни меня.

Пожалуйста, вспомни!

Мне столько нужно тебе рассказать!

— У Руслана всё хорошо. Наверное… — отвечаю сдавленным голосом, на секунду отводя глаза к окну. — Мы расстались. Немного не сошлись характерами и решили друг друга не мучать. Кстати, сегодня Георгий возвращается из командировки, — пробую сменить тему разговора. — Ты же помнишь его?

— Помню. Он тебе кто?

— Он? — очередным вопросом отец вводит меня в замешательство. — Он… Он мне… Друг! Очень близкий друг.

Отпустив руку отца, выпрямляю спину. Не знаю, куда прятать взгляд. В душе полный раздрай. К такому разговору я не была готова. Абсолютно! Уж точно не сейчас.

— Ты бросила Руслана ради него? — папа продолжает сверлить меня взглядом.

— С чего ты так решил? Нет, конечно. Пап, — прочищаю от волнения горло. — У нас у всех немного сложные отношения. Позволь мне тебе постепенно всё объяснить. Ты уже завтракал? — пытаюсь увернуться от ответов.

— А как же. Теперь твоя очередь, — отзывается вместо папы Тамара Васильевна, спасая положение своим внезапным приходом на кухню.

Я с облегчением выдыхаю. Нужно его отвлечь. Лучше всего это сделать с помощью малышей.

* * *

— Тома, помоги мне детей в гостиную перебазировать. Поближе к камину. Хочу познакомить их с дедушкой. Пап? Хочешь с Ярочкой и Яниславом поиграть? Ты ведь толком не успел их вчера разглядеть.

— Они уже проснулись? — интересуется отец, вставая вместе со мной из-за стола.

— Скоро попросят добавки и начнут клевать носами, сони. Так что лучше сейчас. Идём?

— Идём, — медленным шагом отправляется за мной. — Покажешь мне наших Вершининых. А Руслан? Это его дети, дочка? Почему он мне о них не рассказывал?

Слова папы пронзают спину раскаленными иголками. За одиннадцать месяцев, что Исаев его опекал, стал для тестя едва ли не сыном!

Черт! Почему?

Пытался таким образом искупить свою вину передо мной?

Он мог не навещать моего отца. Папа находился под наблюдением медперсонала. За ним ухаживала профессиональная сиделка. Но судя по реакциям родителя и по тому, как он относится к Руслану — мой муж проявлял достаточно излишней заботы.

Что мне теперь с этим делать? Даже папа занял его сторону и с каждым новым вопросом всё больше добивает меня!

— Папочка, это мои дети, — выдыхаю, сдерживая гнев.

У Руслана на подходе наследник от суррогатной матери. Я должна как-то на это реагировать?