Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

— За фактами, ты хотел сказать. Он тебя послал? Он узнал меня? Да? Я сделала глупость, поехав с Миланой на переговоры, — высказавшись, отворачиваюсь так, что Дану приходится сверлить взглядом мой профиль.

— Ты всё правильно сделала, Маша. Подчинилась своей интуиции. Это должно было случиться. Он считает себя свихнувшимся от галлюцинаций психом. Думает, что ты каким-то образом воскресла. Сколько раз ты попадалась ему на глаза?

— Неважно, Дан. Это ничего не меняет. Уходи. И, пожалуйста, не рассказывай ему ничего. Так будет лучше для всех. Я всё равно скоро улечу из страны. Здесь я не намерена оставаться, — сжимая пальцами заледеневшие перила, смотрю вдаль. В сторону леса. Жду, когда Галецкий соизволит откланяться. Но хрен там!

— Не проси, Маша. При всём моём уважении к тебе, девочка, я всё равно не смогу скрывать правду от него. Я уже столько лет провёл рядом с ним. Я его щит, понимаешь? Его личный психолог и друг. Как бы там ни было, он не заслужил такого удара. Я хочу услышать, как всё было.

— А я? — вздрогнув от холода, устремляю на Дана колючий взгляд. — Я заслужила по-твоему? За что он так со мной? За то, что меня изнасиловали под действием какого-то дерьма? За то, что я влюбилась в него, как последняя идиотка? За то, что сердце вытащила и ему отдала? За что?!!! Нет, Дан! Уходи! Люди не меняются! Он не изменится! Я лучше сдохну, чем к нему вернусь!

После выплеснутых мною эмоций повисает гробовая тишина. Стук сердца оглушающе барабанит в висках. И кажется, будто земля снова уходит из-под ног. Трескается. Стоит мне оступиться, и я снова сорвусь на дно горящего пекла. Где я уже побывала одиннадцать месяцев назад.

Закрыв глаза, часто и рвано дышу. Как будто вот-вот доступ кислорода прекратится.

— Маша? Таблетка экстренной контрацепции не сработала. Верно? — Дан, проигнорировав мой посыл, продолжает строить гипотезы. Я стараюсь его не слушать. Погружаюсь в себя. — Ты была беременна от Руслана. И ты благополучно родила. Двоих. Девочку и мальчика. Детям от роду по три месяца. Станешь и дальше это отрицать? Врать о каком-то выкидыше?

— Что? — рассеянно проморгавшись, фокусируюсь на Галецком.

— Вот только не нужно делать из меня идиота! — осуждающе цокнув языком, тут же добавляет: — Я хочу на них взглянуть. Покажи мне Исаевых.

* * *

«Хрена с два! Исаев у вас на подходе. Под боком Руслана Георгиевича! А мои — Вершинины!»

В мыслях я возмущаюсь что есть силы, а в реале пытаюсь говорить как можно спокойнее и правдоподобнее, хотя я больше не уверена в том, что Дан запросто проглотит мою очередную ложь. После того, как правда вылезла наружу и Галецкий побелел, он не станет верить ни одному моему слову.

Ну и пусть! Главное — твёрдо стоять на своём и не давать повода усомниться в моей версии. Не для того я билась за свободу и жизнь моих малышей, чтобы сейчас сдаться и упасть в ноги Руслану.

— Они не его дети. Двойняшки от Геры. Могу предоставить тебе свидетельства о рождении. Это всё, на что ты можешь посмотреть.

Нащупав в заднем кармане джинсов мобильный, выуживаю его. Захожу на почту. Отыскиваю нужные файлы. Открываю.

— Надеюсь, это удовлетворит твоё любопытство?

Дан пробегает по цифровым копиям глазами, внимательно изучая документы.

— Астафьевы? Серьёзно? — мазнув по мне недоверчивым взглядом, морщится, а я ощущаю как по телу расползается оцепенение.

Черт… Как всё это пережить?

Чем дольше я мелю эту чушь, тем глубже меня засасывает в болото.

— И ты думаешь, я поверю в эту липу? Да ещё и с отчеством деда? — хмыкает он.

— Можешь не верить, мне то что, — я невозмутимо пожимаю плечами, открывая электронную обменную карту, над которой пришлось потрудиться айтишникам.

Осталось предъявить последние доказательства и затаить дыхание: вдруг прокатит? Мне нужно любым способом выиграть время до приезда Георгия. Раз уж спалилась, придётся сделать всё возможное для того, чтобы Исаев не начал качать свои права. Пусть и дальше меня ненавидит! Только не отравляет мне жизнь своими долбанными законами и требованиями.

Молчаливая пауза затягивается. Сцепив руки на затылке, Дан вскидывает лицо к небу и делает глубокий, шумный вдох, а затем вдруг заходится в припадке истерического хохота, до чертиков меня пугая.

Таким собранным и в то же время растерянным Галецкого я никогда не видела. Это не про него. Похоже, что червь сомнения всё-таки начал грызть мужчину изнутри. Но в следующий момент он благополучно давит этого ползучего гада. Я даже не успеваю обрадоваться.

— Не могу поверить… — отдышавшись, произносит он, вытирая выступившие на глазах слезы. — Это же плевок Исаю в лицо. Ты хоть понимаешь, что ты натворила? Он тебя, Машенька, живьём в землю зароет, несмотря на то, что любит больше собственной жизни… Зачем ты прячешь от него родных детей? Руслан тысячу раз пожалел о своих ошибках. Он был в неадеквате… Не каждый день увидишь, как на твоих глазах любимую женщину распинают на кровати…

— Хватит! — прерываю его. Меня сотрясает отчаянием. Из глаз брызгают слёзы, но я мгновенно беру себя в руки. Не думать! Не вспоминать! При Дане не рыдать!