Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

Снимаю со спинки стула рубашку с брюками. Одеваюсь прилично, как и положено бизнесмену моего уровня. Застегнув несколько пуговиц на рубашке и закатав рукава, тихо покидаю спальню.

— Мясо или рыба? — спрашивает Маша, услышав мои шаги. Спустя мгновение выглядывает из-за дверцы холодильника и шокировано застывает.

— Мясо, — отвечаю, подходя к столу, чтобы выпить воды.

— Почему ты одет? — звучит её неуверенный голос. — Уже уходишь?

— Хочешь, чтобы я остался? — наполнив стакан водой из стеклянного графина, перевожу на Машу задумчивый взгляд.

Знаю, она хочет. Не зря же голос дрожит. И глаза на мокром месте…

— Если тебе нужно уехать, то… — замолкает, сглатывая подступивший к горлу ком. Неуклюже вручает мне стеклянный лоток с мясом, сама же приступает растерянно гипнотизировать глазами полки с продуктами.

Освободив руки, обнимаю её сзади. Прижимаю к груди. Дрожит, издавая судорожный вздох.

— Не сейчас, Маша. Расслабься, — шепчу ей на ушко, поглаживая руками живот.

У самого за грудиной сердце в фарш перемалывает. Мог бы, так бы и стоял, никогда не отрываясь от неё.

— Не люблю в чужом доме ходить в неглиже.

— Я и не напрягалась, — как-то неуверенно парирует, прихватывая с полки миску с нарезанными овощами.

— Серьёзно? — обхватываю ладонями грудь, задевая пальцами острые соски под махровой тканью. Всхлипнув, жена роняет на пол салатницу. Звук битого стекла взрывает тишину.

— Боже, ты рехнулся? — шумно вздыхает, не глядя на пол.

Захлопнув дверцу холодильника, молча подхватываю её на руки. Отношу к столу, чтобы не поранила ноги. Усадив задницей на столешницу, вклиниваюсь между её раздвинутых бёдер.

Улыбаюсь, сука, точно малохольный, созерцая, как густо краснеет её лицо. Как поверхностно она дышит. Как часто вздымается её грудь. Как губы сексуально распахивает, силясь добавить что-то ещё.

— Шшш… — запечатываю пальцем её рот. — Рехнулся, Машенька… — хрипло выталкиваю, приближаясь к тонкой шее губами. Втягиваю сладкий аромат. Не удержавшись, целую небольшую родинку на изгибе, затем обнажившуюся под отворотом халата тоненькую ключицу. — Смотреть на тебя готов часами.

— А как же твой бизнес? Совещания? Командировки? — скользя ладошками по моей груди, Маша жмурится от удовольствия.

— Прервусь. Выкрою неделю отпуска. Может быть, даже две, — выдыхаю, целуя линию подбородка, а затем и приоткрытые губы. С языка её вкус слизываю. Улетаю от ощущений. — Отпразднуем наш медовый месяц на каком-нибудь сказочном острове вместе с детьми.

— Рус… они скоро проснутся… — Маша отрезвляет горячим шёпотом.

Сделав над собой усилие, отстраняюсь. Обвожу глазами её лицо, замечаю слева на виске небольшую гематому, и меня слепит болью. Грудь жгучим холодом прошивает.

Откуда у неё синяк?

— Где ты ушиблась? — автоматически слетает с уст. Убираю волосы, чтобы лучше рассмотреть. Припухшая сине-фиолетовая шишка. Причём, свежая.

Блять…

— Да ерунда, забудь, — Маша пытается увильнуть от ответа. — Просто ударилась. До свадьбы заживёт.

— Где ударилась? — напираю, чувствуя, как внутри всего потряхивает. — Я всё равно выясню, Маш, лучше сразу правду. Я жду.

— Я машину разбила… — отрывисто выдыхает, а затем соскакивает со стола. — Всё нормально, Рус. Со мной всё отлично. Хватит. Мне уже Гера мозг вынес. И ты туда же.

Глава 44. Разборки

Руслан

— Какую машину? — спрашиваю автоматически.

— Ту, что Гера подарил.

Несколько секунд стою, не дыша.

Серьезно, блять?

У неё все отлично, епта…

Моя жена едва не убилась, но это же херня!

Авария — это херня!

Херня, мать вашу!

Вот она! Передо мной. Живая с шишкой на лбу! Уверяет, что всё окей.

Блять!

Моё сердце ребра выколачивает. Я буквально слышу скрип собственных зубов. А у неё всё нормально! Всё хорошо! Она разбила машину. Ха! Всего навсего? Ту, что Гера подарил? С хуя ли?

Вытираю вспотевший лоб. То ли от волнения, то ли от злости запускаю пятерню в свои волосы и нервно прочёсываю затылок.

— Не смотри на меня так, — нервничает она, прерывая мой внутренний монолог своим сдавленным голосом.

— Как «так»? — выразительно рычу каждое слово, глядя в её бессовестные глаза.

Руки так и чешутся уложить грудью на стол и всыпать по заднице.

— Словно ты готов меня убить, — заявляет, зябко кутаясь в халат и поджимая надутые губы.

Её слова и действия поражают. Как будто я монстр какой-то. И она снова пытается оградиться от меня, спрятавшись в своей раковине.

Неужели не понимает, что слышать о таком невыносимо тяжело, а представлять аварию с ней после того, что я пережил год назад на её похоронах сравни смерти. Теперь каждый ушиб на теле жены для меня удар. Определённо ощутимый и болезненный. Убийственный, мать её! Потому что сейчас я люблю её во сто крат больше, чем любил до этого самого дня! Она для меня всё! Мой мир. Моя Вселенная. Моя жизнь. Но до сих пор Маша не может этого понять. Осознать не хочет.

Проморгавшись и придя в себя после нервного потрясения, выдыхаю, растираю переносицу и делаю шаг к ней. Опустив ладони на хрупкие плечи, притягиваю к себе.

— Ты всё ещё принимаешь меня за дьявола? — впиваюсь взглядом в её глаза, ожидая ответа. — Боишься меня?