Собственность Дьявола. Право на семью (СИ)

— Нет. Не знаю… Рус… — Маша отводит взгляд в сторону, затрудняясь сказать мне правду. Тонкие руки упираются мне в грудь, но я с лёгкостью ломаю жалкое сопротивление. Держу её крепко.

— Я же по глазам вижу, что боишься.

— Я просто не хочу раздувать из мухи слона! — шипит она, силясь оттолкнуться.

— Хорошо. Пусть так, — выпускаю её из рук, чтобы не заострять проблему прямо сейчас. — Прости, если я тебя напугал. Но больше за руль ты не сядешь.

— Рус, так нельзя! — её голос хрипнет из-за высоких нот.

— У тебя будет личный водитель и точка! — в итоге взрываюсь я.

— Отлично, — чеканит жена.

— Отлично? — охреневаю. Кулак сжимается сам собой. — Да, Маш! Отлично! То, что ты осталась живой и невредимой! Отлично, что не погибла и можешь самостоятельно передвигаться на своих ногах! Когда произошла авария? Вчера? После того, как ты переквалифицировалась в шумахера и рванула прочь, забрызгав меня грязью из-под задних колес?

Вытащив щётку из шкафчика, Маша, пыхтя, принимается подметать на полу осколки с салатом.

Нет уж! Так не пойдет! За глупые поступки должна отвечать! С хуя ли молчит, насупившись?

— Давай помогу убраться здесь, — решительно вырываю хозяйственное приспособление из её рук, только чтобы посмотрела на меня.

— Я сама! Иди к черту, Руслан! — протестующе рычит, но я отбрасываю гребаную метлу на пол и сгребаю жену в объятия. Обхватываю затылок пятерней. Глаза в глаза. Волосы в кулак. Ток по венам…

— Там я уже был. Хватит! Достала, — рублю, а затем жадно впиваюсь в её губы, чтобы заткнуть ей рот. Если поцелуи придумали для этого, я с радостью с ней помолчу! Буду упиваться ею до тех пор, пока вся злость не сойдёт на нет.

* * *

— Рус..? — сипит Машка, оторвавшись от моих губ.

Её пальцы нежно скребут по моему затылку. Этот момент хочется растянуть на всю жизнь. Так хорошо я давно себя не чувствовал. Рядом с ней я просто счастлив. Относительно спокоен и полон сил, не смотря на то, что жена умеет держать меня в тонусе.

— М? — вопросительно мычу, не в силах ворочать языком, когда она продолжает гладить меня по загривку. Зарывшись носом в ароматную макушку Марии, дышу ею, крепче прижимая к груди. По телу трепетным теплом разливается эйфория.

Матерь божья, как же мне её не хватало…

Целую в лоб, мысленно благодаря судьбу, что мы снова вместе.

— Нам нужно поговорить, — её горячий шёпот ощутимо толкается мне в шею.

— О чём? — хриплю, выравнивая дыхание после шквала эмоций.

— Я не могу к тебе переехать сейчас…

— Объясни, — глотаю подступивший к горлу ком, поскольку уже догадываюсь в чём причина и о ком пойдёт речь.

— Мне трудно смириться с мыслью, что у тебя будет ребёнок от суррогатной матери. И то, что она живет в твоём доме, причиняет мне нестерпимую боль. Я не готова к такому повороту событий, — Маша запрокидывает голову и смотрит мне в глаза.

— Утром она уедет, — делюсь с ней своими ближайшими планами. — Я снял для неё квартиру. До родов Лиза будет жить там, а после я заберу ребёнка и мы закроем с ней сделку. Эта женщина больше не появится в нашей жизни. Обещаю.

— Дело не в ней. То есть и в ней тоже. Просто я не уверена, что смогу принять этого ребёнка и полюбить, как родного. Возможно, малыш будет похожим на тебя, и когда-нибудь я смогу… — голос Маши дрожит, словно она вот-вот заплачет. — Боже… Не знаю. Мне трудно об этом говорить. У меня крыша едет. Рус, я не смогу его полюбить. Наверное не смогу.

— Маша, Маша, прекрати, — прерываю её, чтобы напомнить причины и обсудить их последствия. — Я прекрасно понимаю твоё состояние. И эту панику, которая разбивает тебя изнутри. Но это всего лишь ребенок. Беззащитный, маленький человек. И он мой. Понимаешь? Мой, как и Яра с Яном. Так уж вышло. Я не ожидал увидеть тебя живой. Я пытался жить дальше.

— Вот как… — Маша разочарованно хмыкает.

— Ты серьезно? — вопросительно выгибаю бровь, в очередной раз поражаясь её реакции. — Маша, я тебя похоронил! У меня и в мыслях не было, что ты жива. Да, я сходил по тебе с ума, горел желанием уйти следом, потому что знал, что после смерти мертвые не возвращаются. Мне тебя не хватало. Я каждый день искал способ облегчить свою утрату. После долгих попыток забыться, я всё же решил жить дальше. Узнал, что могу иметь собственных детей. Едва не убил Шаха. Мать заверила меня в том, что ребенок — это лучшее лекарство от одиночества. Я был в таком отчаянии, что даже не стал её разубеждать. Мне было ровно на всё. Я пахал, как проклятый, чтобы не думать о твоей смерти. Но как увидел неугомонную Златку Лисички… то есть… дочку Яны… неважно! — отчеканив, замолкаю, осознавая, что выдал лишнее.

— Лисички? — переспрашивает Маша сдавленным из-за спазма голосом. Глаза мгновенно покрываются влагой. Прикусив дрожащую губу, жена вырывается из моих рук и разворачивается ко мне спиной, обхватывая себя руками.

Не давлю на неё. Не тот момент. У самого душу наизнанку вывернуло. Сам не знаю, смогу ли я полюбить ребёнка от Лизы. Пусть он будет трижды моим…

— Маша, давай выдохнем? — прошу, глядя ей в затылок.

— Ты её любил? — раздаётся негромкий, шокирующий вопрос.

— Кого?