Собственность миллиардера

Когда мы расположились за круглым столиком, предназначенным на двоих, Герман посоветовал мне посмотреть на приговор отца в позитивном свете — это поможет ему исправиться, он вынужден будет исправиться, и это поспособствует налаживанию отношений между нами в дальнейшем. Герман продолжал говорить, что я должна сделать все, что в моих силах, чтобы сосредоточиться на своей жизни, теперь, когда рядом не будет отца, вмешивающегося и портящего мое существование. Что я не имею права позволять никому и ничему мешать мне строить прекрасную жизнь.

Я была так тронута подбадривающей речью Ермолова, что попросту не находила ответных слов. Каждый день этот человек не переставал удивлять меня, снимая с себя доспехи, за которыми укрывался от недоброжелателей, показывая мне частички своего истинного характера — то, каким он являлся на самом деле.

— Спасибо за поддержку, Герман Давидович, — сжимая в руках кружку с горячим шоколадом, я смущенно смотрела на мужчину перед собой из-под опущенных ресниц.

Меньше всего я ожидала дожить до того дня, когда известный на всю страну миллиардер будет утешать меня.

— Всегда рад помочь, Валерия. Я думаю, сегодня ты отлично справилась. И ты очень красивая, — последняя фраза заставила меня поднять на него глаза. 

— Что вы делаете? — приглушенным голосом спросила я, оглядывая умеренно заполненный посетителями ресторанчик, чтобы убедиться, что нас никто не услышит.

— Что я, по-твоему, делаю?

— Я работаю на вас, Герман Давидович.

— Да. Я в курсе, — брюнет улыбнулся.

— Вы… со всеми своими подчиненными разговариваете в подобной манере? — неуверенно поинтересовалась.

— Нет.

— Что насчет вашей предыдущей горничной?

Желудок сжался при мысли, что Ермолов был столь же любезен с той, на чье место я устроилась.

— Моя предыдущая домработница была далеко не такой привлекательной, как ты, Лера, — брюнет отпил из чашки холодный американо, не сводя с меня пристального взора.

Он склонил голову вбок, ожидая следующего вопроса.

— Поэтому вы ее уволили? — парировала я. — Выходит, потому что она не подходила под ваши стандарты красоты?

— Отнюдь, — Герман рассмеялся. — Ольга забеременела и больше не могла удовлетворять мои потребности в качестве постоянной горничной. И… это было ее решением — уволиться. Не моим.

— О, — выдохнула я, взглянув на свои пальцы. Если учесть неопределенный статус наших взаимоотношений, следующий вопрос назрел сам собой, и я, честно говоря, была слишком вымотана, чтобы соблюдать субординацию. — Ольга случайно не от вас забеременела, Герман Давидович?

Я заметила, как брови Ермолова сошлись у переносицы.

Влиятельным людям всегда есть, что скрывать от других. И я была более чем уверена, что хранилище тайн Германа вмещало в себе достаточно скелетов.

— Нет, Лера. Отец ее ребенка — другой мужчина. Я не имею привычки спать со всеми женщинами, которые на меня работают и работали. Это правило, которое я строго соблюдал… до встречи с тобой.

Я судорожно вздохнула.

— Почему я? — слетело с моих пульсирующих губ.

— Почему нет?

За всю свою жизнь я еще ни разу не была так возбуждена одним крошечным опровержением. Возможно, дело было не только в этом. Возможно, то, как Герман смотрел на меня, заставляло кровь кипеть в нижней области моего тела.

— Я заставил тебя волноваться, — откровенно заметил Ермолов.

Не то слово.

Я скрестила ноги под столом, чтобы подавить поток безудержной потребности в Германе.

В одно мгновение он свел меня с ума.

— Ваш счет, — к нашему столику подошел молодой официант, отвлекая внимание Ермолова от меня, и я, наконец, смогла полноценно дышать.

— Спасибо, — Герман вытащил из нагрудного внутреннего кармашка пиджака черную пластиковую карту и протянул ее сотруднику ресторанчика. Как только официант удалился, брюнет повернулся ко мне и наклонился через столик, чтобы проговорить на выдохе: — Я хочу сказать, что, увидев тебя утром в этой проклятой юбке и блузке, обтягивающей твои холмики, теперь не могу избавиться от мыслей, как трахаю тебя, обнаженную и на каблуках. Я мечтаю об этом на протяжении всего дня.

Я не могла думать ни о чем, кроме него, когда мы сидели в автомобиле на обратном пути в лофт в одновременной близости и недосягаемости. Я могла бы протянуть руку и дотронуться до самого великолепного мужчины, но понимала, что, скорее всего, не остановлюсь. После того, что Герман сказала мне в кафе перед тем, как мы поднялись со своих мест и покинули уютное заведение, я прикладывала все силы, чтобы не залезть к нему на колени и не поцеловать. И плевать я хотела на водителя.

Лифт поднимался так же бесшумно, как мы стояли рука об руку внутри тесной кабины, наблюдая за меняющимися с каждым этажом цифрами на маленьком сенсорном экранчике. Будучи настоящим джентльменом, Ермолов позволил мне выйти в коридор раньше себя, что лишь усилило желание. Как только мы вошли в квартиру, я незаметно повернула голову и с удовлетворением обнаружила, что пристальный взгляд босса был сфокусирован на моей заднице.

Я прикусила губу и резко обернулась к Герману, застав его врасплох.