Собственность миллиардера

— Я скучал, — прошептал брюнет, потянувшись свободной рукой к другой ее щеке. Он ласково провел подушечкой большого пальца по алебастровой коже. — Пожалуйста, скажи, что тоже скучала…

— Каждый день, — Мелентьева всхлипнула, закусив нижнюю губу.

Взгляд мужчины был сконцентрирован на области ее рта. Он почувствовал возрастающее возбуждение и незамедлительно прогнал пошлые мысли на затворки сознания. Это должно быть последним, о чем он мог думать сейчас.

— Я сожалею обо всем, милая, — сказал Лере надтреснутым голосом.

Ему было сложно признать неправоту, показать свою уязвимость. Но… Лера это заслужила. Она заслуживала стопроцентного доверия и извинений за все, через что Герман заставил ее пройти.

— Ты уже извинился, — напомнила ему девушка, шмыгнув носом.

Он со стыдом отвел взгляд.

— Я должен повторять снова и снова. Чтобы ты услышала.

Лера подняла руки, чтобы схватить его за запястье.

— Ты это заслужила, — настаивал Ермолов, вновь глядя Мелентьевой в глаза.

Шатенка коротко кивнула.

— Могу я тебя поцело…

Не успел Герман закончить предложение — Лера встала на цыпочки и, подавшись вперед, соединила их губы в упоительном поцелуе. Шатенка обвила его шею руками, в то время как его ладони соскользнули с ее лица на талию. Герман терялся в страстном поцелуе, ощущая, как огонь вновь расползается по венам и наполняет жизнью. Мужчина ласкал уста девушки с безрассудством. Камень, в которое было заточено его сердце последние недели, начал крошиться.

Ермолов хотел взять Леру на руки и отнести прямо в свою постель. Но у него было достаточно здравого смысла, чтобы понять: не стоит этого делать. Сперва им необходимо поговорить о значении его зависимости в их отношениях. Герману нужно было услышать, что Лера все обдумала и приняла осмысленное решение, переступив порог его дома.

Когда девушка прервала поцелуй, они оба стояли друг напротив друга с тяжелым поверхностным дыханием и диким сердцебиением. Никто из них не отстранился. Герман прикрыл глаза, наклонившись вперед, чтобы прислониться лбом ко лбу Мелентьевой. Он совершил несколько глубоких вдохов, сосредотачиваясь.

— Спасибо, Герман, — на выдохе произнесла Лера, слегка отклоняясь назад, чтобы внимательно посмотреть на лицо брюнета.

— За что? — Ермолов искренне удивился. Он не помнил, когда в последний раз заслуживал от кого-либо такой благодарности, особенно от нее.

— За то, что пришел ко мне. И заставил выслушать тебя. За то, что объяснился со мной. За то, что помог мне понять, — объяснила Мелентьева.

Мужчина виновато потупил взгляд на секунду. Его мотивы были эгоистичными с самого начала.

— Пожалуйста, не благодари меня.

Герман покачал головой.

Он пошел к Лере, потому что без нее ему было чертовски хреново. Он даже не потрудился принять во внимание, будет ли ей лучше без него. И он знал, что это так. Он был эгоистом с ней во всех отношениях и понимал, что ему необходимо измениться. С этих пор Герман должен ставить девушку, что вернулась к нему, на первое место. Всегда.

— Герман… — надломлено пробормотала Лера, проведя рукой по его заросшей щетиной скуле.

Ему хотелось расхохотаться. Громко и безудержно. Какую жестокую шутку провернула с ним судьба. На протяжении всей жизни Герман был тем, кто ломал других людей. До встречи с Мелентьевой он и не предполагал, что его собственное падение таится в голубых глазах, что сейчас взирали на него с заботой и добротой.

— Все в порядке, — тихо произнесла Лера. Ее мягкий, высокий голос звучал успокаивающе, словно она вела беседу с испуганным ребенком. — Герман, я… давно хотела сказать тебе.

Он потерся о ее ладонь, покоившуюся на его щеке.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка ему в губы.

Мужчина замер.

— Ты можешь ничего не говорить. Я всего лишь… я  должна была рассказать тебе о том, что чувствую, — запинаясь, оправдалась Лера и смущенно отвела от него взгляд.

Бессчетное количество раз Ермолов слышал, как женщины признавались ему в любви. И не испытывал ответной влюбленности. До встречи с Лерой он не мог с уверенностью сказать самому себе, существует ли любовь вообще.

Но в одном Герман был уверен на тысячу, миллион процентов. Лера сыграла особую роль в его жизни. Она цвела прекрасной черной лилией в его сердце. И ему определенно не хотелось вновь отпускать эту девушку.

Он любил ее.

Он был потерян в ней.

Герман притянул Мелентьеву к себе, крепко и горячо целуя в губы. Он не нашел способа лучше продемонстрировать обуревавшую его нутро нежность к Лере.

ГЛАВА 30

ГЕРМАН

Той ночью они делили одну постель, и сон был их единственной целью.

Ермолов не привык спать рядом с кем-то. Но пробуждение с Мелентьевой — удивительно, и он точно был бы не прочь потратить остаток своей жизни, встречая утро нового дня, обнимая эту девушку.