Собственность Саида

Срываюсь на крик, слезы обжигают щеки. Во мне сейчас столько эмоций, что, кажется, закричи я – и все вокруг разлетится на осколки. Но когда Юсуф прижимает меня к себе, что-то шепчет на своем языке, становится легче.

–Я был против, сразу был против твоего похищения, но этого упрямца было не остановить, ты знаешь, каким он бывает. А оказалось, что все не зря, все вышло именно так, как было угодно Аллаху. Все наши судьбы в Его руках. Ты стала даром для него, даром, который избавит Саида от прошлого, от жажды мести, от черноты в сердце.

Ничего не понимаю, старик опять завел свою шарманку о Всевышнем и судьбе, а я жду ответов на свои вопросы.

–Ты дар, Дарина, сама того не понимаешь, дар для грешной души.

–Отпусти! Ты хоть понимаешь, что его там могут убить? Ахмет, его охрана, да, черт возьми, даже эта сука Лейла! А ты мне втираешь про дар и судьбу!

–С ним Гектор, все будет хорошо, а ты не волнуйся, тебе нельзя.

–Почему? – вытираю ладонями слезы, хочу понять, что опять несет Юсуф.

–Ты должна выносить и родить наследника.

Он точно чокнулся. И я вместе с ним.

Глава 37

Как назло, снег повалил еще сильнее, в первый раз такая снежная и дождливая зима в Стамбуле, сколько я себя здесь помню. Заброшенная трасса к северу, она уходит к морю, там всегда безлюдно, у района дурная слава. Когда мне было пятнадцать, а Ахмету – одиннадцать лет, нас сюда привез старый начальник охраны отца, дал в руки по пистолету и сказал стрелять по банкам.

Мне это не особо понравилось, лишь спустя годы я понял почему: оружие лишь мешало, куда легче было просто нанести удар кулаком или свернуть одним движением шею. Не нужны были подручные средства, я должен был сам внушать страх, а не железо в руках.

А вот Ахмету понравилось, оружие давало власть, превосходство, оно подчиняло и заставляло любого следовать твоей воле. Но в этом случае боялись не тебя, а ствола.

«Дворники» монотонно расчищают стекло от снега, прошло уже тридцать минут, Ахмет должен быть уже на месте. Взял телефон, набрал Юсуфа.

–Как дела?

–Тихо, на всякий случай включили прожекторы.

–Как она?

Старик молчит, слышу лишь его дыхание, а у самого моментально подскакивает адреналин. Я все время боюсь, что с ней что-то случится, когда меня не будет рядом, она влезет куда-нибудь, сбежит, скажет лишнего.

Но никто, ни одна тварь не смеет сделать ей больно. Даже я, но еще нужно как-то замолить перед ней ошибки прошлого, с этим я разберусь.

–Что не так? Говори.

–Ерунда, потом. Она переживает.

Эта фраза вызвала улыбку. Моя девочка переживает, да, чувствую это, помню, как смотрела, не хотела, чтобы уходил. Как же это подкупает, один ее взгляд, пара слов – и ты уже не принадлежишь сам себе, а мир крутится вокруг маленькой брюнетки с глазами цвета серого неба.

–И я волнуюсь, Саид, не делай глупостей, о которых можешь пожалеть. Я прошу тебя, ради Аллаха, ради своего будущего.

–Все будет хорошо.

Отключаюсь, именно в это время темноту режет свет фар приехавших автомобилей. Нас теперь поровну, хотя я не знаю, сколько у Ахмета людей, наверняка среди них есть и моя бывшая продажная охрана, которую я не всю перерезал.

Сжимаю руль, скалюсь, провожу кончиком языка по зубам. Зверь, что все эти годы жил во мне и которого так легко смогла приручить Дарина, возвращается. Я точно знаю, что сделаю со своим братом, и меня никто не остановит. Пути назад нет, все слова бессмысленны. Мир власти признает только силу.

На всякий случай заправляю пистолет за пояс брюк на спине, поправляю бронежилет, будь он неладен, в нем ужасно неудобно. Моя охрана стучит в окно, открыв дверь, выхожу, сильный ветер, морозный воздух, снежинки тают на лице.

Охрана делает все правильно, прикрывая от случайной пули. Впереди движение, все как в дрянном боевике – сцена сходки двух преступных группировок. Как же я от этого устал, мне скоро исполнится сорок, а я живу в вечной ненависти и жажде наживы и власти. Все думаю, успею пожить, все впереди, а там – только чернота, смерть от рук киллера и где-то по миру раскиданные внебрачные дети.

Странно, что подумал о детях. Посмотрел на часы, Гектор должен быть где-то поблизости. Достал из кармана сигарету, прикурил, сделал глубокую затяжку, а все-таки нервы шалят.

–Брат! Зачем позвал, да еще в такое ужасное место?

Ахмет кричит, ветер доносит до меня его голос.

–Если что, стрелять на поражение, но Ахмет мой.

–Понял.

Охранник незаметно кивнул, чуть отошел, я вышел вперед, фары светили в сторону, было видно, что мне идут навстречу. Сейчас он не станет меня убивать, Ахмет должен насладиться властью и своим превосходством. Надо дать ему шанс высказаться.

–Как я вижу, мой старший братик в здравии.

–Я не спешу к Аллаху, да и Он меня не ждет. Или, может быть, твои наемники бездарные дилетанты.

Мы стояли друг напротив друга, нас с братом разделяло два шага. Ахмет в рубашке и пиджаке, взгляд уверенный, на лице ухмылка. Разглядываю его, делаю последнюю затяжку, глубоко вдыхая, бросаю окурок под ноги. Ахмет под кайфом, наверное, закинулся недавно, глаза совсем черные.

–Как отец?