Собственность Саида

–А нет отца, представляешь, был Тамир Джалал – и нет, шлюхи его будут слезы лить.

В груди нехорошо так кольнуло. Отца жалко, не мне судить, каким он был человеком, мама его любила, говорила, он хороший. Но Ахмет – это его воспитание, его сын, и именно от его рук Тамир умер.

–Не жалко было его убивать?

Ахмет смеется, делает несколько движений, выдавая себя, свою нервозность. А когда в его руке появляется оружие, прекращает смеяться и смотрит уже с ненавистью и презрением.

–Ненавижу вас, с самого детства ненавижу, отца, тебя, даже Эмира, этого избалованного сосунка, который в последнее время стал совать нос не в свои дела. Только и слышу всю жизнь: «Саид, Саид, слушайся Саида, делай, как Саид». А я был готов убить тебя еще в детстве, когда отец привел тебя в наш дом.

–Так твой план – всех убить и встать во главе империи?

–Потому что она по праву принадлежит мне! Слышишь?! Только мне! Я один законный наследник Джалала, моя мать была его женой, он, отец, это скрывал. Как же я счастлив, что ты многого не знаешь, но я с тобой поделюсь, братишка, перед смертью, ведь мертвецы не болтливы. Наша империя скоро станет больше, я буду контролировать все каналы поставок и сбыта, вся власть будет в одних руках.

–Лейла?

–О да, ты догадливый, но на том свете тебе это не пригодится.

–Возьмешь ее второй женой?

–Я разберусь, какой. А твою русскую шлюху поселю в бордель, посажу на самый дрянной наркотик, и ее бесплатно будут трахать все кому не лень.

Не стоило ему говорить о Дарине.

Сделал шаг вперед, сжал кулаки.

–Еще одно движение – и ты труп. – Ахмет направляет на меня дуло пистолета, сейчас он собран, ветер развевает полы пиджака, колкие снежинки режут кожу.

–Если бы ты хотел убить меня, нужно было это делать сразу.

–Что мешает сделать это сейчас?

–Время – ты упустил его. Но я хочу сказать: когда ты сдохнешь, я отрежу твои яйца с отростком и скормлю их бродячим собакам за то, что ты посмел плохо думать о моей женщине.

–Что такое ты говоришь?! Доган!

Ахмет не понимает, о чем я, но вот на его груди появляется дрожащий огонек, а потом на том месте начинает растекаться кровь. Гектор – как знал, когда сделать выстрел.

Охрана Ахмета не сразу поняла, что случилось, моя успела среагировать быстрее, началась суета, перестрелка, крики. А я сделал то, что хотел сделать давно: схватил за руку моего бывшего охранника, выбил оружие, сделал захват шеи, перекрывая кислород.

–Ты ведь понимаешь, что сдохнешь сейчас? Понимаешь, да? А знаешь почему? Потому что предал, посмел дотронуться до моей женщины, и никто не будет оплакивать тебя, просто сожрут черви или обглодают рыбы.

Отбросил тело в сторону, присел рядом с лежащим на песке, припорошенным снегом братом. Он еще дышал, прижав руки к груди, но смотрел уже пустыми глазами.

–Прощай, братишка.

Меня всегда считали жестоким и безжалостным, так и есть. Но никто никогда не посмеет тронуть то, что принадлежит мне. Никто даже не посмотрит в сторону женщины, которую я назвал своей.

–Это все?

–Да, Гектор, выручил, спасибо.

–Ты бы и сам справился.

–Тогда было бы дольше и сложнее.

Охрана зачищает следы, но погода сделает это еще лучше, скоро прилив, часть берега смоет в море.

–Есть сигарета?

–Да, – отдал Гектору пачку, тот прикурил, закашлял.

–Ты как девчонка, куришь какую-то сладкую дрянь.

–У нас во дворе дома, в детстве, под моими окнами росла вишня. Откуда она там взялась, никто не знает, и как каждый раз выживала холодной зимой. Но когда она цвела – это было волшебно.

–Волшебно? Странно слышать такое слово в твоем лексиконе.

–Я тут память недавно потерял, а потом нашел. Сейчас у меня вообще все странно. Ты привез, что я просил?

–Да, в машине.

–Спасибо.

–Должен будешь. – Гектор улыбнулся, натянул козырек кепки на глаза.

–Саид! Саид! Да отпусти меня! Саид!

Мы повернулись на крик, из темноты бежала тонкая фигурка, Гектор по привычке схватился за ствол, но, услышав русскую речь, убрал его.

–Саид! Господи, ты… ты…

Дарина, запыхавшись, остановилась, глаза огромные, волосы треплет ветер, в них путается снег, она не может отвести взгляд от тела Ахмета.

–Какого хрена ты здесь делаешь?! – дергаю за руку, прижимаю к себе, не хочу, чтобы она это все видела и считала меня конченым зверем. – С кем ты? Кто тебя привез? Где Юсуф? Отвечай!

–Это правда? Ты… ты убил его?

Она заглядывает в мои глаза, цепляясь за пальто, в них так много всего, но нет страха.

–Да, и сделаю это снова, ты знаешь.

Снег закончился, его сменил дождь, моросящий мелкими ледяными каплями. Дарина больше ничего не говорит, но чувствую, как дрожит всем телом, а лицо от дождя мокрое.

Она моя, только моя, с этими обрезанными волосами, с зацелованными и искусанными губами, трогательная, взволнованная, дерзкая, своенравная. Всегда была моя. Что это, если не любовь? Именно о ней рассказывала мама в детстве.

Это она, я чувствую, как и то, что эта женщинамоя.

Глава 38

–Дарина! Дарина, посмотри на меня! Слышишь, Дарина?

Я слышала, но не хотела отвечать, пребывала в ступоре и шоке, который поздно на меня обрушился. Лишь в салоне автомобиля, куда Саид меня затащил, я осознала, что именно видела.