Событие 2024

– Эти правила придумали вы. Поэтому живите по ним сами. Россия теперь играет по своим правилам, – исподлобья сверкнул глазами русский. – Если вы понимаете, что обычный конфликт неизбежно перерастет в ядерный, прошу подтвердить, что вы не станете атаковать Российскую Федерацию и ее активы или предпринимать дальнейшие действия по ее разрушению изнутри. Со своей стороны, мы тоже берем на себя такое обязательство.

– Мы подтверждаем, что не будем первыми атаковать Россию обычными или ядерными вооружениями, пока идут наши переговоры. И надеемся, что по их результату такая угроза будет полностью снята. Но мы не можем отрицать, что российский народ имеет право на свободное волеизъявление в рамках общепринятых демократических процедур.

– Вы можете отрицать, можете не отрицать. Это ваше дело. Если американская или натовская агентура будет замечена в активной подрывной деятельности по свержению конституционного строя России, мы будем рассматривать это как акт войны, а следовательно, нарушение наших договоренностей.

– Это довольно странная позиция, – Груман сделал короткую паузу, которая позволила министру обороны продолжить:

– А теперь к конкретным шагам. Первое. Вы отводите свой флот из Средиземного моря и Северной Атлантики на расстояние, превышающее подлетную дальность крылатых ракет до границ РФ и Сирии. Второе. Вы выводите всю стратегическую авиацию из континентальной Европы. Третье. НАТО отводит все ненациональные части из стран Восточной Европы. Все это на постоянной основе.

– А что делаете вы? – поднял брови Груман.

– Мы оставляем вам жизнь. Мы даем Америке шанс продолжить свое существование. Мы отведем «Посейдоны» от ваших городов.

– Обмен не выглядит равноценным.

– С нашей точки зрения, вполне. Вы уходите от наших границ, мы – от ваших. Вы снимаете непосредственную угрозу. Мы тоже. Так мы сейчас погасим конфликт. Об остальном пусть договариваются дипломаты и лидеры государств.

– Э… Тут вот еще какой очень деликатный момент, – задумчиво произнес Груман. – Понимаете… США – мировой лидер. Если мы расскажем правду о том, что произошло, о ядерном взрыве и ваших торпедах, американцы нас не поймут. Разразится политический кризис. Вся система власти в стране рухнет. Наступит хаос, от которого проиграют все.

– О «Посейдонах» у вашего побережья никто не узнает. Мы их тихо подвели. Мы их тихо уведем. А насчет ядерного взрыва мы вам дадим подсказку. Как вы ее обыграете – ваше дело. Мы во внутренние дела Америки вмешиваться не собираемся.

– Спасибо. Но все равно я не могу единолично принять такие решения. Нам надо посоветоваться.

– Советуйтесь. Только держите руки подальше от красной кнопки. Если ваши корабли в Северной Атлантике или Средиземном море проявят хоть намек на агрессивность, мы будем считать перемирие сорванным американской стороной, – русский сделал короткую паузу. – Как только будете готовы, сообщите.

Совещание длилось около часа. Основной вопрос крутился вокруг решения, стоит ли гарантированное уничтожение Америки того, чтобы наказать Москву за неслыханное высокомерие и ультимативный тон. Когда все сошлись во мнении, что не стоит, что жизнь дороже амбиций, то предложения русского министра по деэскалации и снятию угроз показались вполне логичными и адекватными.

В самый разгар совещания из Европы пришли удручающие новости. Германия, Франция и Италия приняли закон об активном нейтралитете. После ядерного взрыва в Норвежском море они заявили, что не допустят войны в Европе и начинают процедуру выхода из военной структуры НАТО. Теперь их усилия и влияние будут направлены на то, чтобы не допустить участие блока в конфликте с Россией. По данным ЦРУ, еще шесть стран были готовы последовать их примеру. Самым обидным в этой ситуации было то, что в Италии и Германии была расположена критическая военная инфраструктура альянса, которую сейчас во время конфликта запрещалось использовать, а в ближайшем будущем предполагался вывод из нее всех ненациональных подразделений.

Для НАТО такие решения были смертельным приговором. Три крупнейшие европейские страны, стараясь избежать разрушения континента, упорно работали над тем, чтобы альянс утратил свое военное значение и остался исключительно политической организацией. Будущее подобной структуры, параллельной ЕС, было незавидным. Такие действия могли означать только одно. Европа, столкнувшись с угрозой уничтожения, больше не хочет быть площадкой для геополитических игр Вашингтона и не собирается связывать свою безопасность с США, а значит, влияние Америки на континенте будет сведено к минимуму. Отсюда возникал вопрос о том, какой будет новая структура европейской безопасности. Ответ на него лежал на поверхности: ключевое место в ней будет занимать Россия. Но сейчас обсуждать эту проблему не было ни времени, ни ресурсов.