Событие. Философское путешествие по концепту

Ирония этих слов не ускользнула от некоторых старых венгерских диссидентов: когда Советская армия вошла в Будапешт, чтобы подавить антикоммунистское восстание 1956 года, испытывающие трудности венгерские власти обращались к Западу: «Мы защищаем Европу!» (конечно же, от азиатских коммунистов). Теперь, после падения коммунизма, христианское консервативное правительство рисует как своего главного врага многонациональную либеральную демократию и общество потребления, олицетворяемое современной Западной Европой, и призывает к новому, более органичному порядку на замену «беспокойной» либеральной демократии последних двух десятилетий. Так же, как фашисты говорили о «плутократическом большевистском заговоре», коммунисты (бывшие) и либеральные «буржуазные» демократы рассматриваются как две личины одного и того же врага. Неудивительно, что Орбан и некоторые его сторонники много раз выражали симпатию по отношению к китайскому «капитализму с азиатскими ценностями» и рассматривали «азиатский» авторитаризм как решение экскоммунистической угрозы, так что, если Орбан окажется под избыточным давлением со стороны Евросоюза, мы вполне можем представить, что он обратится к Китаю: «Мы защищаем Азию!»

Тем не менее случай Венгрии – лишь небольшой инцидент в глобальном процессе рассобытиезации, угрожающей основам наших освободительных достижений. Возьмем пример с другого конца западного мира. Вот так, в письме газете «Лос-Анджелес Таймс», режиссер Кэтрин Бигелоу оправдывала непреклонность, с которой ее фильм «Цель номер один» рассматривает методы пыток, применявшиеся агентами спецслужб США, чтобы отследить и убить Усаму бен Ладена: «Те из нас, кто работает в сфере искусства, знают – показать не значит одобрить. В противном случае ни один художник не был бы способен написать картину об актах жестокости, ни один писатель не смог бы их описать и ни один режиссер не смог бы поднять опасные темы нашего времени»[123]. Серьезно? Не уподобляясь погрязшим в абстракциях моральным идеалистам и вполне понимая непредсказуемость и срочность ситуаций, возникающих в процессе борьбы с терроризмом, разве не следует нам все же по крайней мере добавить, что пытки над человеком – нечто настолько сокрушающее, что показывать их нейтральным образом, т. е. нейтрализовать эту сокрушающую сторону, уже есть некоторая степень одобрения?