События глазами очевидцев

Тем не менее, военные, попавшие в луч света от телекамер, резко меняли свою тактику действий. Его вывели в сторону большого кинотеатра, завели за цепи и неожиданно для него самого - отпустили.

Он вышел на возвышенное место перед входом в кинотеатр (что-то типа летнего фойе с колоннами), здесь несколько зевак наблюдали побоище. Уже достаточно стемнело, но фонари освещали происходящее. Молодая мать, пришедшая на площадь с ребенком в коляске, видимо никогда не думала о том, что может случиться.

Но там шла уже настоящая бойня, а она оказалась метрах в пяти от своего ребенка в коляске. Рванувшись на демонстрантов, отряд военных сзади не мог видеть впереди коляску и давил на передних.

Падая через коляску с ребенком, передние не могли, конечно, остановить, давивших на них, задних.

Женщина, оторванная от коляски толпой, дико кричала, рвалась пробраться между ними.

Военные, приняв ее за ярую демонстрантку, что есть мочи, лупили дубинками, женщина падала, но через минуту вскакивала и с остервенением и визгом кидалась снова на них, ее опять сбивали с ног.

Лучи света от телекамер, репортеры которых примостились на фонарях и деревьях или были в толпе, высоко держа свои камеры на различных технических устройствах, устремились в одно место и несколько гражданских одновременно с женщиной добрались до коляски.

С высоты хорошо было видно, как войска умело проводили маневры, то, заменяя целые подразделения, то бросая в бой на отдельные участки новые силы.

Народ оттеснили уже далеко. Прямо посреди проспекта, из приехавшей черной “Волги” вышли гражданские, руководя всем происходящим.

Василий спустился по ступенькам, подошел к оцеплениям.

Женщины совестили военных.

Они стояли, как мумии, в полной экипировке, равнодушно пропуская мимо ушей все разговоры.

В унисон женщинам он тоже высказал свои мысли вслух, глядя на пожилого грузного человека в погонах рядового:

- Интересно, в каком офицерском звании этот молодой боец? “Боец” эту реплику сразу услышал, внимательно посмотрел на него и кивком головы указал, чтобы тот отошел.

Собственно, Василий задерживаться и не собирался. По параллельной улице он шел опять туда, куда оттеснили людей, вступивших в неравное противостояние с отмобилизованными, обученными и до зубов экипированными спецотрядами. Вскоре он опять оказался у своих.

Демонстранты натащили всякой всячины и сделали через улицу баррикады. Но этой “всячины” было немного, а подоспевшие войска вывели молодых бойцов, которые быстро разбирали эти баррикады. Колонны демонстрантов были разделены на отдельные группы и вытеснены в различные переулки. Тут на проспекте осталась, как максимум, десятая часть демонстрантов.

Люди стояли и молча смотрели через головы военных, как там, в квартале от них подразделения ОМОНа таранили большую часть народа, вклиниваясь и разбивая её на мелкие группы

Закрытые плотными рядами высоких щитов, они издали напоминали какие-то мифические машины, врезавшиеся в толпу людей, разрезая ее на части и тесня в нужные направления.

Здесь также людей продолжали теснить: через разобранные проходы в баррикадах войска шли к рядам демонстрантов.

Те, упираясь в щиты, несколько минут удерживали натиск, затем в одном из мест военные расталкивали их, метров десять-двадцать двигали всех противостоящих, затем проводили передислокацию и, отдохнув, снова всех теснили.

Василий уже перестал сдерживать напирающие щиты, так как понял, что силы не равны и занятие это пользы не приносит, когда увидел Славика, того, что приехал к ним недавно с Волги.

Он также был в числе противостоящих. Василь подошел к нему. С ним еще было человека четыре, как он сказал, те, что с ним приехали и которых, он пошел вчера встречать.

Офицеры поняли, что эта часть людей, уже, “выдохлась” и стала вполне управляемая. Поэтому они выбрали тактику спокойного оттеснения всех по проспекту с интервалами, для передышки и перегруппировки, тем более что было много телекамер различных агентств, снимавших это.

Военные старались, чтобы в съемках они выглядели благочестивыми блюстителями порядка, а если и применяли дубинки, то били незаметно по ногам, как бы нечаянно.

Как Василий понял, среди митингующих были тоже их люди. Так, один пожилой мужчина в очках ходил и присматривался, а затем вмешивался со своими особыми мнениями, обрывая женщин, которые особенно яростно стыдили офицеров.

Когда Василий вступился за женщин, он начал кричать на него, что мол, это провокатор, который стравливает народ с военными.

Василий тогда предложил ему отойти и разобраться, кто из них провокатор. Но он быстро ушел под защиту офицера, а офицер стал возмущаться Васиным поведением.

Народ продолжал время от времени сдерживать наступавших, затем, под натиском, люди отступали, и некоторое время все шли назад, при этом громко скандируя что-то типа:

“Ельцин - вор! Ельцин - вор! Суд ему и приговор!!!” или “Да здравствует власть Совета народных депутатов! Ура!” и т.д.