Сочинение на вольную тему

Канитель с паровиком предстояла немалая. Требовалось заменить колосники, найти другие дверцы в топку: эти были расколоты на две части. Кто-то сорвал манометр, можно подумать, решил в самогонный аппарат поставить. Надо было вычистить колодец, захламленный обрезками досок, мусором, испоганенный мазутом. Впрочем, колодец — это уже пустяк, тут нужны руки да сила. Да, нет еще помпы для подкачки воды, придется искать…

Змитрок, как и обещал, появился к обеду. Игнат к тому времени облазил все, ощупал каждую гайку, каждый болт, вытер руки от ржавчины и мазута и, присев на толстую дубовую колоду, на которой щепали растопку и которая стояла в углу возле топки, на уголке газеты составлял список того, что следует сделать, чтобы паровик задымил и начал крутить жернова.

— Ну, что ты скажешь? — спросил Змитрок, разглядев в полутемном углу Игната с карандашом и газетой в руках.

— Скажу, что надо браться за работу, — ответил Игнат, дописывая свою бухгалтерию. — Надо браться за работу, только где что взять? — и он протянул Змитроку газету.

Тот придвинулся к закоптелому окну, долго вчитывался в Игнатову писанину, не хватило терпения, вернул:

— На́ свою нумерацию. Можно подумать, любовное послание бабе сочиняешь. Сам накрутил баранок, сам и читай.

— Ага, рука у меня такая, закручивает буквы, как рубанок стружку. Назавтра, бывает, и сам не разберу, хоть проси кого, чтобы раскрутил, — ответил Игнат, беря газету. — Так вот, первое — колосники, потом дверцы, потом манометр, потом помпа…

— И все? — не поверил Змитрок.

— Не все, остальное можно сделать самим.

— Тогда пошли ко мне, обедать.

— Ты говоришь так, бытта все это уже лежит у тебя в хлеву.

— Не лежит, но вижу, все это можно найти. Пошли.

— И что, всякий раз будешь меня обедом кормить?

— Не спеши радоваться. Считай, что это должок. Не пустишь мельницу — должен будешь вернуть. Вместе с неустойкой.

— Вопщетки, хоть оно и рискованно, но пошли. Все-таки сегодня едим твой обед… А там увидим.

— А там… Помнишь, в Борке перед войной тоже была паровая мельница. Она и в войну молола партизанам жито, пока немцы не разбомбили. Надо хорошо походить вокруг нее, мне кажется, там кое-что можно найти. Коня я тебе даю — воюй: в район так в район, в область так в область. Понял?

— Что тут непонятного. Район — куда ни шло, там до войны меня кое-кто знал, должен вспомнить, а область — это округа не моего масштаба, тут уже будешь мараковать сам.

— Как-нибудь сладим. Нельзя, чтобы мельница стояла, а люди драли зерно жернами. За пуск — два пуда жита.

— Добра, — согласился Игнат. Они шли уже по селу. — Только мне помощь нужна будет.

— Хочешь попросить кого из мужчин?

— Нет. Вержбаловичевых хлопцев хочу взять.

— Дети ведь еще. Что они тебе пособят? Да и школа…

— Иногда после школы, иногда в воскресенье…

— Решай сам. Но больше жита не дам.

— Как-нибудь поладим.

Думал Игнат запустить паровик за неделю, а смог сделать это только за месяц. Колосники выдрал из паровика в Борке, оттуда и дверцы привез. Потом отрядил самого Змитрока: езжай, ищи манометр, помпу, а заодно, если повезет, — циркулярные пилы, приводные ремни… Воевать так воевать, а коли танцевать, то и крутиться.

Игнат с Мишей и Аликом тем временем принялись чистить колодец. Чего в нем только не оказалось! Извлекли тяжелые, набухшие чернотой обрезки досок, более сотни ведер мутной маслянистой жижи, ведер двадцать лоснящейся от мазута илистой земли, искореженный станковый пулемет и много другого металлического ломья.

Вытаскивал ведра сам Игнат, а выливать в канаву носили попеременно, то он, то мальцы вдвоем. Когда воды не стало, отправил их с лопатами вниз. «Копайте, — подбадривал помощников, — там где-то в песке горшок с золотом зарыт. Найдем — председатель премию даст».

Мальцы, да и сам он, были мурзаты, как черти, и вымотались так, что едва ноги переставляли. Казалось, если б надо было вытащить еще с десяток ведер — не смогли бы. Но все уже было позади, лопата ковырнула чистый белый песок — и словно открылась заслонка. Что-то зашипело, и ямка постепенно начала заполняться водой. Мальцы добрались до жилы.

Было воскресенье, солнце стояло еще довольно высоко над лесом, а с работой они покончили. Игнат присел с ребятами на плаху возле колодца, закурил.

— Ну, вот и докопались до… золота, — сказал, глядя в землю.

— Докопались, — повторил Миша и взглянул на Игната, засмеялся. — А вы, дядька, жилистый. Это ж столько перетаскать… Мы с Аликом, накапывая, притомились… Верно, Алик?

Тот молча кивнул.

— Вопщетки, на жилах человек держится. На жилах да на упрямстве. А оно и в вас сидит, молодцы.

Мальчишки не нашлись что сказать, только некая тень пробежала по их скуластым, смуглым, красивым лицам. Они переглянулись и встали.

— Так мы пойдем?

Игнат не стал их задерживать.

— Песком руки потрите! — крикнул вслед.

Мальчишки обернулись, кивнули головами, но как шли, так и продолжали идти.