Сочинение, не сданное на проверку

Помню мы работал в колхозе. И надо было ехать на какую-то далекую ферму. Залезли в машину, кое как затолкались в кузов маленького грузовичка ГАЗ-51. Я залез последний. Кое как впихнулся, сел на какой-то мешок с картошкой, как раз у Людки Колупаевой в ногах, рядом с ней. Ехать долго. И что-то я лег на этот мешок спиной, голову девать было некуда. А тут колени Людкины рядом. Так я и лег. Голову положил на ее колени. Красота. Вот это мне нравится. Это не водку хлестать из горла за углом.  Ножки у Людки мягкие, а животик тепленький грел ушко. Я сделал вид, что заснул, а сам балдел (только что не мурлыкал) и смотрел полузакрытыми от удовольствия глазами на проплывающие облака, спокойное невозмутимое Людкино лицо. До сих пор помню тепло ее ладошек у себя на щеках. Вот это мне нравится.

А друзья мои уже на танцы регулярно ходят, с девочками знакомятся, спортом занимаются. А я спортом не занимаюсь. На танцы не хожу. Не одобряет это мама как-то. А я стараюсь ее не расстраивать. Я послушный и разумный всегда рос. Маму никогда не расстраивал ни в учебе, ни в делах.

А девочки, это вообще проблема. Стесняюсь я их. Краснею. Да и влюбляюсь что-то часто и тайно. Влюбляюсь, сердце бьется, а подойти боюсь. Так издалека любуюсь красотой такой. В восьмом классе Тамарка моя мечта была, техникуме на Людку Лысенко заглядываюсь, (а голос у нее, у Людки Лысенко, какой! Заслушаешься. Грудной такой, густой, низкий. А сама Людка на Наталью Варлей похожа, которую я тоже люблю и фотография которой у меня всегда с собой) Да и Людка Колупаева, тоже у нас в группе тихая и спокойная малышка. Такая мне нравится.

Вчера читал Достоевского. Как тяжело пишет. Вот и я думаю, да, я хочу измениться, я хочу жить как все вокруг меня, простой незамысловатой жизнью, не отягощенной поисками истины, философских смыслов бытия, психологических изысканий в собственной душе, без излишне эпатированного восприятия других людей. Нельзя же за всех сопереживать, нельзя же всем сочувствовать, нельзя же всех жалеть. Удастся ли мне слепить в себе нового человека? Не знаю. Сомневаюсь что-то. В мелочах может что-то можно изменить. А в целом? Увы. Такова участь людей моего типа – бесплодных неисправимых идеалистов и мечтателей.

Хотя, хотел бы обратиться к таким же как я. Нет милые мои. Не надо нам меняться. Пусть другие, матерящиеся, пьющие и бесцельно гуляющие, и бессмысленно тратившие свое время и прожигающие свою жизнь в дыму на танцах, в выпивках в туалетах, беготне от дружинников, пусть они меняются. Не на них человечество держится. Не за счет их развивается, а за счет нас, мечтателей, фантазеров, читающих книги, думающих, ищущих ответы на острые проблемы современности. Вот они пусть меняются, пьющие водку, за углом дома культуры и в туалетных комнатах на танцах.

Нет, не несчастны мы, одиночки среди толпы. Счастье наше внутри нас. Оно бьется. Мечтать это и есть истинное счастье. Вот это мне нравится.

И еще вернусь к моему Федору Михайловичу.

Да, мне близки его герои. Его эпоха. Его время. Читая Достоевского, чувствую много общего с его героями, их внутренним миром, с их борениями и переживаниями. Много общего. Те же бурные чувства, та же мечтательность, недееспособная и неспособная изменять жизнь и судьбу их, та безграничное и ничем не ограниченное бурление мысли, те же не нужные никому самообвинения, то же, то же, то же. И болезненно ощущаемое и тяжело переживаемое одиночество.

Я только не могу понять одного. Героев Достоевского такими нервными, одинокими, несчастными, порой ущербными психологически, сделала тяжелая капиталистическая, буржуазная, феодальная несправедливая и жестокая реальность. Их сделала такими та социально-экономическая формация, тот ущербный и несправедливый монархически – помещичьей строй, с полным самодурством и самоуправством хозяев жизни, зажравшихся помещиков, бездельников – дворян, тупеющих от своего безделья. Такой строй был, калечащий людей их души.

А почему я, да и другие сегодняшние современные читатели этого гениального писателя испытывают не только сочувствие к его героям, но и как я, ощущают родство с ними, с их переживаниями?

Откуда это, откуда такие упаднические настроения в нашем Советском обществе, здоровом, строящем коммунизм, светлое будущее всего человечества, обществе жизнерадостном с оптимизмом, идущее в будущее, откуда у нас в советское время могут быть у меня, как у юноши, вступающего в жизнь, такие же настроения и мысли как у героев Достоевского?

Нас учат в школе, что это порождение несправедливых социально – экономических условий, в которых жило общество того времени. Но почему нам, советским людям, живущим в справедливом развитом социализме близки переживания героев Достоевского. Вот этого я не понимаю. Видимо мне надо перевоспитывать себя, бороться с пережитками.

Читать Достоевского мне нравится. А бороться с пережитками, о которых он пишет, не нравится. Почему? Почему я не живу, как Павка Корчагин, а сомневаюсь, размышляю о вещах, оторванных от жизни, как некоторые герои Достоевского?