Не прислав никакого гонца —Да такого никто и не ждет —Неизвестно, с какого концаПодколодной змеей подползет.И холодной колодою вдругСтанет тот, кто был полон огня…Нет, не в силах понять я, мой друг,Что коснется сие и меня,Что уйду, не оставив следа,А за веком потянется век,Что уйду неизвестно куда —Будто был и не был человек…«На грубый мир, на низменные души…»
На грубый мир, на низменные душиНочная тень медлительно сползла,Но тот, кому даны глаза и уши,Касанья темного не ощутит крыла.Поэт не спит. Его томит тревога,Она ему, как страшный дар дана,И только тайнЕго душа мучительно полна.Nocturne («Ночью долгой в одиночестве…»)
[118]Ночью долгой в одиночествеСны не снятся, сон бежит…Как мне вспомнить имя-отчество? —Память темная молчит.Знаю, жил многозначительноЭтот странный человек,Только, видно, расточительноПрожил он свой серый век.И совсем как офильмованаЖизнь его передо мной,Темной краской заштрихованаИли краской голубой…Сколько было обещано,Сколько было дано,Сколько было завещаноИли запрещено…Сколько было возможностей —Помнишь об этом ты?Сколько было и сложностей,Чуда и простоты…— Ночью долгой… Но словами лиРассказать про свет, про тень?— Ну, вставай, Семен Абрамович,Начинай привычный день.Кинерет(«Невозможно понять, где кончается небо, где море…»)
[119]Невозможно понять, где кончается небо, где море,Горы в воздухе виснут, иль длинная цепь облаков?Невозможно понять, что в душе моей — радость иль горе…Будто время вернулось обратно к истоку веков…Галилейское море. Ладья с рыбаками. И сети…Что они наловили сегодня? И где Рыболов?А у берега — море людское и люди, как дети,И, как солнце, сиянье простых, потрясающих слов…Вот — по этой земле… И следы от шагов не сотрутся.Вечер легкий спускается в синий и розовый цвет.Скоро звезды взойдут, скоро звезды над миром зажгутся,В галилейской ночи окуная лучи в Кинерет.Иом Кипур («Земля дремала в тишине…»)
[120]