Сочинения

Киприда тут средь мирт сидела,

Смеялась, глядя на детей,

На восклицающих смотрела

Поднявших крылья лебедей;

Иль на станицу сребробоких

Ей милых, сизых голубков;

Или на пестрых, краснооких

Ходящих рыб среди прудов;

Иль на собачек, ей любимых,

Хвосты несущих вверх кольцом,

Друг другом с лаяньем гонимых,

Мелькающих между леском.

А здесь, исполнясь важна вида,

На памятник своих побед

Она смотрела: на Алкида,

Как гидру палицей он бьет;

Как прочие ее герои,

По манию ее очес,

В ужасные вступали бои

И тьмы поделали чудес:

Приступом грады тверды брали,

Сжигали флоты средь морей,

Престолы, царствы покоряли

И в плен водили к ней царей.

Здесь в внутренни она чертоги

По лестнице отлогой шла,

Куда гостить ходили боги

И где она всегда стрегла

Тот пояс, в небе ей истканный,

На коем меж харит с ней жил

Тот хитрый гений, изваяичый,

Который счастье ей дарил,

Во всех ее делах успехи,

Трофеи мира и войны,

Здоровье, радости и смехи

И легкие приятны сны.

В сем тереме, Олимпу равном,

Из яшм прозрачных, перлов гнезд,

Художеством различным славном,

Горели ночью тучи звезд,

Красу богини умножали;

И так средь сих блаженных мест

Ее как солнце представляли.

Но здесь ее уж ныне нет,

Померк красот волшебных свет,

Все тьмой покрылось, запустело;

Все в прах упало, помертвело;

От ужаса вся стынет кровь, -

Лишь плачет сирая любовь.

1797

[Image016]

Желание

К богам земным сближаться

Ничуть я не ищу,

И больше возвышаться

Никак я не хощу.

Души моей покою

Желаю только я:

Лишь будь всегда со мною

Ты, Дашенька моя!

1797

Люси

О ты, Люсинька, любезна!

Не беги меня, мой свет,

Что млада ты и прелестна,

А я дурен, стар и сед.

Взглянь на розы и лилеи,

Лель из них венки плетет:

Вкруг твоей приятен шеи

Розовый и белый цвет.

1797

Рождение Красоты

Сотворя Зевес вселенну,

Звал богов всех на обед.

Вкруг нектара чашу пенну

Разносил им Ганимед;

Мед, амброзия блистала

В их устах, по лицам огнь,

Благовоний мгла летала,

И Олимп был света полн;

Раздавались песен хоры,

И звучал весельем пир;

Но незапно как-то взоры

Опустил Зевес на мир

И, увидя царствы, грады.

Что погибли от боев,

Что богини мещут взгляды

На беднейших пастухов,

Распалился столько гневом,

Что, курчавой головой

Покачав, шатнул всем небом,

Адом, морем и землей.

Вмиг сокрылся блеск лазуря:

Тьма с бровей, огонь с очес,

Вихорь с риз его, и буря

Восшумела от небес;

Разразились всюду громы,

Мрак во пламени горел,

Яры волны - будто холмы,

Понт стремился и ревел;

В растворенны бездн утробы

Тартар искры извергал;

В тучи Феб, как в черны гробы,

Погруженный трепетал;

И средь страшной сей тревоги

Коль еще бы грянул гром, -

Мир, Олимп, богов чертоги

Повернулись бы вверх дном.

Но Зевес вдруг умилился:

Стало, знать, красавиц жаль;

А как с ними не смирился,

Новую тотчас создал:

Ввил в власы пески златые,

Пламя - в щеки и уста,

Небо - в очи голубые,

Пену - в грудь, - и Красота

Вмиг из волн морских родилась.

А взглянула лишь она,

Тотчас буря укротилась

И настала тишина.

Сизы, юные дельфины,

Облелея табуном,

На свои ее взяв спины,

Мчали по пучине волн.

Белы голуби станицей,

Где откуда ни взялись,

Под жемчужной колесницей

С ней на воздух поднялись;

И, летя под облаками,

Вознесли на звездный холм:

Зевс объял ее лучами

С улыбнувшимся лицом.

Боги молча удивлялись,

На Красу разинув рот,

И согласно в том признались:

Мир и брани - от коасот.

1797.

Соловей во сне

Я на холме спал высоком,

Слышал глас твой, соловей,

Даже в самом сне глубоком

Внятен был душе моей:

То звучал, то отдавался,

То стенал, то усмехался

В слухе издалече он;

И в объятиях Калисты

Песни, вздохи, клики, свисты

Услаждали сладкий сон.

Если по моей кончине,

В скучном, бесконечном сне,

Ах! не будут так, как ныне,

Эти песни слышны мне,

И веселья, и забавы,

Плясок, ликов, звуков славы

Не услышу больше я, -

Стану ж жизнью наслаждаться,

Чаще с милой целоваться,

Слушать песни соловья.

1797.

Венерин суд

На розе опочила

В листах пчела сидя,

Вдруг в пальчик уязвила

Венерино дитя.

Вскричал, вспорхнул крылами

И к матери бежит;

Облившися слезами,

“Пропал, умру! - кричит, -

Ужален небольшою

Крылатой я змеей,

Которая пчелою

Зовется у людей”.

Богиня отвечала:

“Суди ж: коль так пчелы

Тебя терзает жало,

Что ж твой удар стрелы?”

1797

Капнисту

Спокойства просит от небес

Застиженный в Каспийском море,

Коль скоро ни луны, ни звезд

За тучами не зрит, и вскоре

Ждет корабельщик бед от бурь.

Спокойства просит перс пужливый,

Турк гордый, росс властолюбивый

И в ризе шелковой манжур.

Покою, мой Капнист! покою,

Которого нельзя купить

Казной серебряной, златою

И багряницей заменить.

Сокровищми всея вселенной

Не может от души смятенной

И самый царь отгнать забот,

Толпящихся вокруг ворот.

Счастлив тот, у кого на стол,

Хоть не роскошный, но опрятный,

Родительские хлеб и соль

Поставлены, и сон приятный

Когда не отнят у кого

Ни страхом, ни стяжаньем подлым:

Кто малым может быть довольным,

Богаче Креза самого.

Так для чего ж в толь краткой жизни

Метаться нам туды, сюды,

В другие земли из отчизны

Скакать от скук или беды

И чуждым солнцем согреваться?

От пепелища удаляться,

От родины своей кто мнит, -

Тот самого себя бежит.

Заботы наши и беды

Везде последуют за нами.

На кораблях чрез волны, льды

И конницы за тороками

Быстрей оленей и погод,

Стадами облаки женущих,

Летят они, и всюду сущих