Сочинения

Терзают человеков род.

О! будь судьбе твоей послушным,

Престань о будущем вздыхать;

Веселым нравом, равнодушным

Умей и горесть услаждать.

Довольным быть, неприхотливым,

Сие то есть, что быть счастливым:

А совершенных благ в сей век

Вкушать не может человек.

Век Задунайского увял,

Достойный в памяти остаться!

Рымникского печален стал;

Сей муж, рожденный прославляться,

Проводит ныне мрачны дни:

Чего ж не приключится с нами?

Что мне предписано судьбами,

Тебе откажут в том они.

Когда в Обуховке стремятся

Твоей стада, блея, на луг,

С зеленого холма глядятся

В текущий сткляный Псёл вокруг,

Когда волы и кобылицы,

Четвероместной колесницы

Твоей краса и честь плугов,

Блестят, и сад твой - тьмой плодов;

Когда тебя в темно-зелену,

Подругу в пурпурову шаль

Твою я вижу облеченну,

И прочь бежит от вас печаль;

Как вкруг вас радости и смехи,

Невинны сельские утехи,

И хоры дев поют весну, -

То скука вас не шлет ко сну.

А мне Петрополь населять

Когда велит судьба с Миленой:

К отраде дом дала и сад,

Сей жизни скучной, развлеченной,

И некую поэта тень, -

Да правду возглашу святую:

Умей презреть и ты златую,

Злословну, площадную чернь.

1797

Урна

Сраженного косой Сатурна,

Кого средь воющих здесь рощ

Печальная сокрыла урна

Во мрачну, непробудну нощь?

Кому на ней чудес картина

Во мраморе изражена?

Крылатый жезл, котурн, личина,

Резец и с лирой кисть видна!

Над кем сей мавзолей священный

Вкруг отеняет кипарис

И лира гласы шлет плачевны?

Кто, Меценат иль Медицис,

Тут орошается слезами?

Чьи бледные лица черты

Луной блистают меж ветвями?

Кто зрится мне? - Шувалов, ты!

Ах, ты! - могу ль тебя оставить

Без благодарной песни я?

Тебя ли мне, тебя ль не славить?

Я твой питомец и - судья.

О нет! - уж муза возлетает

Моя ко облакам златым,

Вслед выспренних певцов дерзает

Воспеть тебе надгробный гимн.

Смерть мужа праведна - прекрасна!

Как умолкающий орган,

Как луч последний солнца ясна

Блистает, тонет в океан, -

Подобно в неизмерны бездны,

От мира тленного спеша,

Летит сквозь мириады звездны

Блаженная твоя душа.

Или как странник, путь опасный

Прошедший меж стремнин и гор,

Змей слыша свист, львов рев ужасный

Позадь себя во тьме, и взор

От зуб их отвратя, взбегает

С весельем на высокий холм, -

От мира дух твой возлетает

Так вечности в прекрасный дом.

Коль тень и преобразованье

Небесного сей дольний мир,

С высот лазурных восклицанье

И сладкое согласье лир

Я слышу, - вижу, душ блаженных

Полки встречать тебя идут!

В эфирных ризах, позлащенных,

Торжественную песнь поют:

“Гряди к нам, новый неба житель!

И отрясая прах земной,

Войди в нетленную обитель

И с высоты ее святой

Воззри на дол твой смертный, слезный,

На жизнь твою, и наконец

За подвиги твои полезны

Прими возмездия венец!

Ты бедных был благотворитель, -

И вечных насладися благ.

Ты просвещенья был любитель, -

И божества сияй в лучах.

Ты поощрял петь славу россов,

Ты чтил Петра, Елисавет, -

Внимай, как звучно Ломоносов

Здесь славу вечную поет!”

Поэзии бессмертно пенье

На небесах и на аемли;

Тот будет гроб у всех в почтенье,

Над коим лавры расцвели.

Науки сеял благотворной

Рукой и возращал любя, -

Свет от лампады благовонной

Возблещет вечно чрез тебя.

Планета ты, - что с солнца мира

Лучи бросала на других:

Ты в славе не являл кумира,

Ты видел смертных, слышал их.

Картина ты, - которой тени

Не рама в золоте - хвала;

Великолепие - для черни;

Для благородных душ - дела.

Но мрачен, темен сердца свиток,

В нем скрыты наших чувств черты:

Оселок честности - прибыток;

На нем блистал, как злато, ты.

Как полное мастик кадило,

Горя, другим ты запах дал;

Как полное лучей светило,

Ты дарованья озарял.

О1 сколько юношей тобою

Познания прияли свет!

Какою пламенной струею

Сей свет в потомство протечет!

Над царедворцевой могилой,

Над вождем молненосных гроз,

Когда раздастся вздох унылой,

Сверкнет здесь искра нежных слез.

Стой, урна, вечно невредима,

Шувалова являя вид!

Будь лирами пиитов чтима,

В тебе предстатель их сокрыт.

Внуши, тверди его доброты

Сей надписью вельможам в слух:

“Он жил для всенародной льготы

И покровительства наук”.

1797

О удовольствии

Прочь буйна чернь, непросвещенна

И презираемая мной!

Прострись вкруг тишина священна!

Пленил меня восторг святой!

Высоку песнь и дерзновенну,

Неслыханну и не внушенну,

Я слабым смертным днесь пою:

Всяк преклони главу свою.

Сидят на тронах возвышенны

Над всей вселенною цари,

Ужасной стражей окруженны,

Подъемля скиптры, судят при;

Но бог есть вышний и над ними:

Блистая молньями своими,

Он сверг гигантов с горних мест

И перстом водит хоры звезд.

Пусть занял юными древами

Тот область целую лод сад;

Тот горд породою, чинами;

Пред тем полки рабов стоят;

А сей звучит трубой военной.

Но в урне рока неизмерной

Кто мал и кто велик забвен:

Своим всяк жребьем наделен.

Когда меч острый, обнаженный,

Злодея над главой висит,

Обилием отягощенный

Его стол вкусный не прельстит;

Ни нежной цитры глас звенящий,

Ни птиц весенних хор гремящий

Уж чувств его не усладят

И крепка сна не возвратят.

Сон сладостный не презирает

Ни хижин бедных поселян,

Ниже дубрав не убегает,

Ни низменных, ни тихих стран,

На коих по колосьям нивы

Под тенью облаков игривый

Перебирается зефир,

Где царствует покой и мир.

Кто хочет только, что лишь нужно,

Тот не заботится никак,