Сочинения

Струей вселеину пролетел;

Чрез неприступны переправы

На высоте ты новой славы

Явился, северный орел!

О радость! - Муза! дай мне лиру,

Да вновь Суворова пою!

Как слышен гром за громом миру,

Да слышит всяк так песнь мою!

Побед его плененный слухом,

Лечу моим за ним я духом

Чрез долы, холмы и леса;

Зрю, близ меня зияют ады,

Над мной шумящи водопады,

Как бы склонились небеса.

Идет в веселии геройском

И тихим манием руки,

Повелевая сильным войском,

Сзывает вкруг себя полки.

“Друзья! - он говорит, - известно,

Что россам мужество совместно;

Но нет теперь надежды вам.

Кто вере, чести друг неложно,

Умреть иль победить здесь должно” -

“Умрем!” - клик вторит по горам.

Идет, - о, зрелище прекрасно,

Где прямо, верностью горя,

Готово войско в брань бесстрашно!

Встает меж их любезна пря:

Все движутся на смерть послушно,

Но не хотят великодушно

Идти за вождем назади;

Сверкают копьями, мечами.

Как холм, объемляся волнами,

Идет он с шумом - впереди.

Ведет в пути непроходимом

По темным дебрям, по тропам,

Под заревом, от молньи зримом,

И по бегущим облакам;

День - нощь ему среди туманов,

Нощь - день от громовых пожаров;

Несется в бездну по вервям,

По камням лезет вверх из бездны,

Мосты ему - дубы зажженны,

Плывет по скачущим волнам.

Ведет под снегом, вихрем, градом.

Под ужасом природы всей;

Встречается спреди и рядом

На каждом шаге с тьмой смертей;

Отвсюду окружен врагами:

Водой, горами, небесами

И воинством противных сил.

Вблизи падут со треском холмы,

Вдали там гулы ропчут, громы,

Скрежещет бледный голод в тыл.

Ведет - и некая громада,

Гигант пред ним восстал в пути,

Главой небес, ногами ада

Касаяся, претит идти.

Со ребр его шумят вниз реки,

Пред ним мелькают дни и веки,

Как вкруг волнующийся пар;

Ничто его не потрясает,

Он гром и бури презирает -

Нахмурясь смотрит Сен-Готар.

А там волшебница седая

Лежит на высоте холмов,

Дыханьем солнце отражая,

Блестит вдали огнями льдов.

Которыми одета зрится:

Она на всю природу злится

И в страшных инистых скалах,

Нависнутых снегов слоями,

Готова задавить горами

Иль в хладных задушить когтях.

А там, невидимой рукою

Простертое с холма на холм,

Чудовище, как мост длиною,

Рыгая дым и пламень ртом,

Бездонну челюсть разверзает,

В единый миг полки глотает;

А там - пещера черна спит

И смертным мраком взоры кроет,

Как бурею, гортанью веет:

Пред ней Отчаянье сидит.

Пришедши к чудам сим природы,

Что б славный учинил Язон?

Составила б Медея воды,

А он на них навел бы сон.

Но в россе нет коварств примера;

Крыле его суть должность, вера

И исполинской славы труд.

Корабль на парусах как в бурю

По черному средь волн лазурю,

Так он летит в опасный путь.

Уж тучи супостат засели

По высотам, в ущельях гор,

Уж глыбы, громы полетели

И осветили молньи взор;

Власы у храбрых встали дыбом,

И к сей отваге, страшной дивом,

Склонился в помощь свод небес.

С него зря бедствия толики,

Трепещет в скорби Петр Великий:

“Где росс мой?” - след и слух исчез.

Но что! не дух ли Оссиана,

Певца туманов и морей,

Мне кажет под луной Морана,

Как шел он на царя царей?

Нет, зрю, Массена под землею

С Рымникским в тьме сошлися к бою:

Чело с челом, глаза горят -

Не громы ль с громами дерутся? -

Мечами о мечи секутся,

Вкруг сыплют огнь, - хохочет ад.

Ведет туда, где ветр не дышит

И в высотах и в глубинах,

Где ухо льдов лишь гулы слышит,

Катящихся на крутизнах.

Ведет - и скрыт уж в мраке гроба,

Уж с хладным смехом шепчет злоба:

“Погиб средь дерзких он путей!”

Но россу где и что преграда?

С тобою бог! - И гор громада

Раздвиглась силою твоей.

Как лев могущий, отлученный

Ловцов коварством от детей,

Забрал препятством раздраженный,

Бросая пламя из очей,

Вздымая страшну гриву гневом,

Крутя хвостом, рыкая зевом

И прескача преграды, вдруг

Ломает копья, луки, стрелы, -

Чрез непроходны так пределы,

Тебя, герой! провел твой дух.

Или Везувия в утробе

Как, споря, океан с огнем

Спирают в непрерывной злобе

Горящу лаву с вечным льдом,

Клокочут глухо в мраке бездны;

Но клад прорвет как свод железный,

На воздух льется пламень, дым, -

Таков и росс средь горных -споров;

На Галла стал нотой Суворов,

И горы треснули под ним.

Дадите ль веру вы, потомки,

Толь страшных одоленью сил?

Дела героев древних громки,

До волн Средьзенных доходил

Алкид и знак свой там доставил

На то, чтоб смертный труд оставил

И дале не дерзал бы ашор, -

Но, сильный Геркулес российский!

Тебе столпы ег-а, знать, низки;

Шагаешь ты чрез цепи гор.

Идет - одет седым туманом -

По безднам страшный Исполин;

За ним летит в доспехе рдяном

Вослед младый птенец орлим.

Кто витязь сей багрянородный,

Соименитый и подобный

Владыке византийских страи?

Еще росс выше вознесется,

Когда и впредь не отречется

Несть Константин воинский сан.

Уж сыплются со скал безмерных

Полки сквозь облаков, как дождь!

Уж мечутся в врагов надменных:

В душах их слава, бог и вождь;

К отечеству, к царю любовью,

Или врожденной бранной кровью,

Иль к вере верой всяк крылат.

Не могут счесть мои их взоры,

Ни всех наречь: как молньи скоры,

Вокруг я блеском их объят.

Не Гозано ль там, богом данный,

Еще с чудовищем в реке

На смертный бой, самоизбранный,

Плывет со знаменем в руке?

Копье и меч из твердой стали,

О чешую преломшись, пали:

Стал безоружен и один.

Но, не уважа лютым жалом,

Разит он зверя в грудь кинжалом -