Сочинения

Парис и Фауст, Менелай, Тезей
И все им современные цари
Тебя ль не знают. Что ж, и днесь цари!
О разомкнись пергамент и музей!

Я поступаю в армию. Смотри.
Вот Троя, вот. И сколько в ней друзей.
Погибнем мы от дружеских связей.
Но Ты, повешенная, над землей пари.

Уж брал Геракл раз несчастный град.
Зачем мы новых возвели оград.
Миг гибели за десять лет сраженья,

Твои глаза за всю мою судьбу.
Ведь даже Гете и Гомер в гробу,
Что жили лишь для Твоего служенья…

«Поэзия, ты разве развлеченье…»

Александру Самсоновичу Гингергу

Поэзия, ты разве развлеченье?
Ты вовлеченье, отвлеченье ты.
Бессмысленное горькое реченье,
Письмо луны средь полной тьмы.

Он совершен, твой фокус незаметный,
И шасть — летит сквозь мокрые леса
Стон Филомелы, глас зари ответный,
Что шевелит камышины сердца.

Седалище земного Аполлона,
Душа почит в холодном шутовство
В огромном галстуке, в парах одеколона,
С ущербным месяцем на каменном лице.

Но вот летят над подлецом идеи,
Он слушает с прищуренным лицом.
Как режиссер, что говорит с борцом.
Закуривает он кредиткой денег.

Слегка идет, почесывая бланк,
Наполовину спит в иллюзионе,
Где Чарли Чаплин и Дуглас Фербанкс
В экране белом ходят как в хитоне.

Заходит в писатьер, в публичный сад,
Ползет вперед, потом спешит назад
И наконец вытаскивает фишку,
Все падают и набивают шашку.

И подают пальто их благородью…

С немытыми ногами слон в хитоне,
Он смутно движется к жилищу Гесперид,
Запутываясь в фалдах, в смехе тонет,
Изнанкою являя жалкий вид.

Извержен бысть, от музыки отвержен,
Он хмуро ест различные супы.
Он спит, лицом в холодный суп повержен
Средь мелких звезд различной красоты.

«На железном плацдарме крыш…»

На железном плацдарме крыш
Ослепительно белый снег
Упражняет свои полки.
А внизу семенит коренастый
Белый от снега человек.
Он прекрасно знает свой мир,
Он пускает дым из ноздрей,
В темно-синем небе зимы
Дышат белые души тьмы,
И на их румяных щеках
Веселится корова-смерть.
Полноплечий друг пустоты,
Громкогорлый жест тишины,
Скалит белые зубы дней
Опрокинутый в зеркале зал.
Терпеливый атлет зимы,
Он не знает, кого он ждет,
Краснокожий пловец ночей
Раздвигает руками лед.
Он плывет в океане смертей,
Он спокойно ныряет на дно,
Бесконечно невинен в том,
Что горит на щеках страниц
Отпечаток позорных рук,
Волчий след, огибая овраг.
А собаки спят на снегу,
Как апостолы на горе.

«Я прохожу. Тщеславен я и сир…»