Сочинения

Антигон в послании к начальнику гарнизона у Мунихии,1190 закончившему укрепление этого пункта, писал, что надо не только сделать крепким ошейник, но и собаку заставить отощать, имея в виду ограничение ресурсов афинян. И мужу богатой или красивой женщины подобает стремиться не к тому, чтобы она стала некрасивой или бедной, а к тому, чтобы самому сравняться с ней, противопоставляя ее преимуществам свою умеренность, благоразумие и отсутствие рабского преклонения перед ней; так он достигает того, что чаши весов сравняются и он сможет руководить своей женой по справедливости и с пользой.

И со стороны возраста нет препятствий для брака, если исходить из того, что его условием должна быть способность женщины родить и иметь потомство: как известно, Исменодора находится в самом расцвете молодости». Тут он с улыбкой посмотрел на Писия и сказал: «Ведь она моложе любого из ее соперников, и у нее нет седины, как у некоторых поклонников Вакхона. Если они не слишком стары, чтобы общаться с Вакхоном, то и ей ничто не мешает позаботиться о юноше лучше самой молодой девушки. Ведь в юности труднее преодолевается несходство характеров, и проходит немало времени, пока сглаживаются возникающие расхождения и обиды, а вначале все полно волнений и порывов уйти из общей упряжки, особенно если замешается Эрот, который угрожает, как буря, опрокинуть корабль супружеского благополучия: кормчего нет, а из самих супругов каждый управлять не может, а быть управляемым не хочет.

Если же управляет младенцем кормилица, ребенком — учитель грамоты, эфебом — гимнасиарх,1191 юношей — его поклонник, а человеком зрелого возраста — закон и стратег, так что никто не оказывается безначальным и вполне самостоятельным, то что удивительного, если благоразумная жена как старшая руководит жизнью молодого мужа, полезная ему своим жизненным опытом и милая любовью и душевной склонностью?»

«Наконец, — сказал отец в заключение, — мы как беотийны должны почитать Геракла и не сетовать по поводу несоответствия возраста вступающих в брак, помня, что Геракл оставил свою жену Мегару Иолаю,1192 когда тому было шестнадцать лет, а ей тридцать три года».

10. Так шли у них разговоры, рассказывал отец, когда из города прискакал к ним верхом знакомый Писия, чтобы сообщать о неожиданном происшествии.

Исменодора, уверенная, как можно предположить, что Вакхон не прочь от брака и только стесняется тех, кто его отговаривает, решила не упустить юношу. Призвав к себе тех из друзей, которых она считала наиболее смелыми и способными оказать содействие, а также близких ей женщин, она выждала час, когда Вакхон обычно, возвращаясь из палестры, проходил мимо ее дома. И вот на этот раз, когда он, по окончании упражнений, приблизился, сопровождаемый двумя или тремя товарищами, Исменодора встретила его у дверей и только коснулась его хламиды. Тут же его все подхватывают, живехонько завертывают в хламиду, да еще в плащ двойной ширины, вносят в дом и запирают двери на засов. А там женщины без промедления стащили с него хламиду и одели его в свадебный гиматий; а рабы, бегая вокруг домов Исменодоры и Вакхона, украшали их двери зеленью оливы и лавра, и по переулку с музыкой шествовала флейтистка.

Среди граждан и гостей Феспий одни смеялись, другие негодовали, взывая к гимнасиархам, в обязанности которых входит строжайший надзор над эфебами и их поведением. О состязаниях никто и не вспоминал, все покинули театр, а у дверей Исменодоры шло громкое обсуждение происшедшего, а иногда и возникали ожесточенные споры.

11. Когда знакомый Писия, продолжал отец, прискакал, словно с военной вестью, и в смятении рассказывал о похищении Вакхона Исменодорой, Зевксипп засмеялся и, как знаток Еврипида, продекламировал:

В богатстве смертной доли не забудь, жена.1193

Писий же, вскочив с места, воскликнул: «О боги, где же предел подрывающей наш город распущенности? Здесь вольнолюбие уже переходит в беззаконие. Впрочем, не смешно ли говорить о нарушении законов и справедливости, когда сама природа попирается произволом женщины. Видано ли нечто подобное на Лемносе?1194 Пойдем, пойдем, передадим женщинам и гимнасий и Совет, раз уж город пришел в окончательный упадок».

Сказав это, Писий ушел, а за ним последовал и Протоген, отчасти разделяя его негодование, отчасти стараясь его успокоить.

Антемион заметил: «Вот дерзостный поступок, поистине достойный Лемноса, поступок женщины, одержимой — мы можем это сказать между собой — непреодолимой страстью».