Сочинения

VIII. Когда некоторые из таковых, ходя с продажными заблуждениями своими по областям и городам, пришли наконец к галатам, и когда галаты, выслушав их, преисполнились каким–то отвращением к истине и, изрыгая манну апостольского и кафолического учения, услаждались гадостью еретической новизны, тогда Павел так выказал авторитет апостольской власти, что с величайшей строгостью определил: но аще мы или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом, анафема да будет (Гал.1:8). Что значат слова его: но аще мы? Что значит, что не говорит он лучше: но аще аз? Вот что: хотя бы Петр, хотя бы Андрей, хотя бы Иоанн, хотя бы наконец весь сонм Апостолов благовестил вам что–нибудь такое, чего мы не благовестили, анафема да будет. Ужасная строгость! Чтобы утвердить непоколебимость прежней веры, Апостол не пощадил ни себя, ни прочих соапостолов! Мало сего! Он говорит: аще Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом, анафема да будет. Чтобы охранить однажды преподанную веру, недостаточно было упомянуть о естестве человеческого свойства, если бы не обнял он и ангельского превосходства! Аще мы, говорит, или Ангел с небесе. Не то значит это, будто святые и небесные Ангелы могут погрешать; но вот что говорит он сим: если бы случилось даже невозможное, — кто бы ни был тот, кто покусится изменить однажды преданную веру, анафема да будет! Быть может, слова эти высказаны им мимоходом или вырвались у него невольно как–нибудь, а не предписаны по изволению Божию? Отнюдь нет. В последующей речи он с великой силой внушает то же самое, повторяя [ [19]] сказанное: якоже предрекохом, и ныне паки глаголю: аще кто благовестит вам паче, еже приясте, анафема да будет (Гал.1:9). Не сказал он: аще кто благовестит вам паче, еже приясте, да будет благословен, похвален, принят, но — анафема да будет, да будет то есть отделен, отлучен, извержен, чтобы лютая зараза одной овцы не запятнала ядовитой смесью невинного стада Христова.

IX. Это предписано, может быть, только галатам? Если так; то, значит, и далее упоминаемое в том же послании, именно: аще живем духом, духом и да ходим; не бывайте тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу завидяще (Гал.5:25.26) и прочее, повелено только галатам же. Но это нелепо; нравственные заповеди эти равно предписаны всем. Значит, и означенное предостережение касательно веры равно относится ко всем же; значит, как никому непозволительно раздражать друг друга или завидовать друг другу, так никому же непозволительно и принимать что–нибудь такое, чего не благовествует повсюду Церковь кафолическая. Или, может быть, анафематствовать тех, которые возвестили бы то, что не было возвещено, повелевалось только в те времена, а ныне уже не повелевается? Если так; то выходит, что и следующее, сказанное там же Апостолом: глаголю же, духом ходите и похоти плотския не совершайте (Гал.5:16), повелевалось только в те времена, а ныне уже не повелевается. Если же думать так нечестиво и вместе пагубно; то необходимо следует, что как это последнее должно быть исполняемо во все времена, так и узаконенное касательно неизменяемости веры повелено на все же времена. Следовательно, возвещать христианам — православным что–нибудь такое, чего не приняли они, никогда не позволялось, никогда не позволяется, никогда не будет позволяться, и анафематствовать тех, которые возвещают что–либо кроме раз и навсегда принятого всегда должно было, всегда должно и всегда будет должно. А когда так; то кто или столь дерзновенен, что возвестит что–нибудь такое, что не возвещено в Церкви, или столь легкомыслен, что примет что–нибудь такое, чего не принял от Церкви? Сосуд избранный (Деян.9:15), учитель языков (Гал.2:9), труба апостольская, провозвестник вселенский, таинник небесный — апостол Павел не один раз, но дважды, и всем, и навсегда, и повсюду громогласно вопит через писания свои: «кто бы ни возвестил новое учение, да будет предан анафеме»! А на другой стороне некие жабы и собачонки и мухи издыхающие (Еккл.10:1), каковы пелагиане, покрикивают и говорят православным: «мы учредители, мы начальники, мы истолкователи; осуждайте, что содержите, содержите, что осуждали, отвергайте древнюю веру, установления отцов, предания предков, и вместо их примите»… А что примите, страшусь выговорить; ибо оно так высокомерно, что его нельзя, по моему мнению, не только утверждать, но даже опровергать без греха.