Сочинения

Не сержусь я на это. Было бы <360c> несправедливо мне не довольствоваться наличным, мне, ублаженному только тамошней, кельтской, жизнью. Кельты ведь любили меня благодаря подобию наших характеров, и они не только дерзали браться на моей стороне за оружие, но давали мне и немалые деньги, а когда я отказывался, уговаривали брать, и во всем мне с готовностью подчинялись. Но что всего удивительней, так это то, что немалая молва обо мне донеслась оттуда до вашего города, и все вы кричали, что я мужествен, мудр, справедлив и не только ужасен в военных стычках, <360d> но и в мирное время искусен, легкодоступен и кроток. Теперь же вы добавили, во-первых, что дела всего мира перевернуты мной с ног на голову, хоть я не знаю ничего, что я перевернул бы вверх дном ни сознательно, ни по случайности; во-вторых, что из своей бороды я должен плести веревки и что сражаюсь я с "Хи", а вы начинаете желать "Каппу". Что ж, может быть, боги — хранители этого города — дадут вам двойную "Каппу"![691] Кроме того, вы лживо обвиняете <361a> соседние города, города святые, рабствующие богам вместе со мной, в составлении направленных против меня сатир; хотя я хорошо знаю, что те горожане любят меня больше, чем своих детей, ибо они сразу же восстановили храмы богов и ниспровергли все гробы безбожников[692] по недавно поданному мной знаку; они настолько взволновались мыслью и возмутились духом, что обрушились на тех, кто оскорблял богов, даже с большей силой, <361b> чем я того желал.

Теперь скажем и о вас. Многие из вас опрокидывали только что поставленные алтари, и весьма тяжело мне дается быть кротким, поучая вас соблюдать спокойствие. Когда я выбросил мертвеца из Дафны[693] , некоторые из вас, во искупление вашего отношения к богам, передали святыню <361c> бога Дафны[694] тем, кто негодовал о мощах, но остальные либо по случайности, либо намеренно метнули в храм тот огонь, который заставил содрогнуться присутствовавших в городе чужеземцев, вам же доставил лишь удовольствие — тот огонь, на который не обратил и не обращает внимания ваш сенат. Мне кажется, бог покинул храм прежде этого огня, ибо когда я впервые вошел в святилище, статуя [бога] дала мне знак. Призываю великого Гелиоса засвидетельствовать это перед всеми неверующими! Теперь я желаю напомнить вам и еще другой <361d> повод для вашей ненависти ко мне, повод для поношений (мне они хорошо удаются), для обвинений и порицаний.

В десятый месяц года по вашему исчислению (знаю, вы его называете Лоон) есть у вас отеческий праздник бога [Аполлона], когда вы должны быть ревностны в посещении Дафны. Я торопился туда из храма Зевса Кассия[695], думая, что там в наибольшей степени наслажусь вашим богатством и честолюбием. Я представлял себе — так видят мечту — процессию, жертвенных животных, возлияния, <362a> хороводы в честь бога, воскурения фимиама и юношей, окруживших святыню, сделавших свои души в высшей степени богоприличными, облаченных в белые одеяния и великолепно украшенных. Войдя во святыню, не обрёл я ни воскурений, ни жертвенных лепешек, ни единого жертвенного животного. В первый момент я удивился и подумал, что я еще вне священной ограды, что вы ожидаете от меня сигнала, воздавая мне честь как архиерею. <362b> Когда же я начал расспрашивать, что же ежегодно жертвует город богу на этот праздник, жрец мне отвечал. "Я принес из своего дома гуся в качестве приношения богу, но город к сегодняшнему дню не приготовил ничего".