Сочинения

О "жизни сердца" Луизы Лабе до ее вступления в брак мы знаем из "Похвал...", где упоминается "bon poete remain", который, отвергнутый ею, уехал в Испанию и вскоре "умер от печали", и "homme de guerre", личность которого идентифицировалась биографами поэтессы со многими персонажами, вплоть до дофина[364]. Но не они были воспеты в се стихах, ибо в те годы, как пишет Луиза Лабе в первой элегии, у нее еще "не было уменья / В стихах оплакать горести любви". И хотя нельзя со всею определенностью утверждать, что ее элегии и сонеты, которые она начала писать с 1546 г., имеют один адресат, тем не менее есть все основания полагать, что многие ее стихи вдохновлены любовью к поэту Оливье де Маньи (1529-1561), встреча с которым произошла скорее всего не ранее 1553 г., когда он в качестве секретаря Жана д'Авансона, французского посла при папском дворе, останавливался в Лионе (с середины 1553 г. до конца 1554 г.) по дороге в Рим.

К этому времени известность Луизы Лабе, или, как уже называли ее, Прекрасной Канатчицы, была ничуть не меньшей, чем самого Оливье де Маньи, одного из соратников поэтов Плеяды. Ее красота, просвещенность и незаурядный талант привлекали к ней самых блестящих людей ее времени. Ее поклонниками и почитателями были Жак Пелетье дю Ман (1517-1518), поэт, математик, философ, теоретик поэзии первый духовный наставник великого Ронсара; Понтюс де Тийар (1521-1605), один из известнейших поэтов, автор возвышенно идеальных поэтических циклов "Любовные заблуждения" и "Лирические стихотворения", а также философ, астроном, теоретик музыки и создатель интересных сочинений о природе поэзии; уже упоминавшейся нами Морис Сэв, Жан-Антуан де Баиф (1532-1589), поэт, переводчик, создатель первой французской Академии поэзии и музыки; Жак Таюро (1527-1555), чей легкий, изящный поэтический талант в сочетании с философским вольномыслием как нельзя более сродни духу Луизы Лабе; лионский поэт Клод де Талемон, художник и гравер Пьер Воэрьё, чьей кисти мы обязаны прекрасным портретом лионской поэтессы; просвещенные клирики — Габриэль де Саконе и Жан де Возель и мн. др.

Антуан Дю Вердье писал, что она "любезно принимала в своем доме сеньоров, дворян и других достойных лиц занимая их беседой, стихами и музыкой... чтением латинских, итальянских и испанских книг, которыми был обильно украшен ее кабинет"[365]. На основании этой фразы исследователи ее жизни и творчества более трех веков писали о якобы существовавшем литературном салоне Луизы Лабе. Однако это весьма сомнительно. Во-первых, многие из вышеупоминаемых нами почитателей лионской поэтессы не были постоянными жителями Лиона. А если иметь в виду собственно лионское литературное окружение Луизы Лабе, то к середине 40-х годов оно ограничивается Морисом Сэвом и Клеманс де Бурж, который она посвятит свои сочинения. Кроме того, дамские литературные салоны станут приметой литературной жизни Франции XVI в. позднее, в 70-е годы, и более всего в кругу высокопоставленной и придворной аристократии, как это было, например, в Пуатье в доме Мадлен Неве, госпожи де Рош или в Париже в замке графини Екатерины де Рец[366]. К тому же если бы у Луизы Лабе был "легализованный" литературный салон, то вряд ли она писала бы с такой горечью в "Споре" о пристрастном подглядывании соседей за входящими я выходящими из домов визитерами (см. с. 53-54 наст. изд.), вряд ли в XVIII, XXIV сонетах и III элегии оправдывалась бы в независимом стиле своей жизни.

Любовь к Оливье де Маньи, как мы уже говорили, на наш взгляд, продиктовала Луиза Лабе лучшие из ее элегий и сонетов. Очевидно, что ее чувство к нему было более глубоким чем любовь к ней блестящего и ветреного баловня судьбы, коим был Оливье де Маньи. Не случайно исследователи его творчества безуспешно пытаются вычленить "Любовь к Луизе" в его цикле "Вздохи", опубликованном в 1557 г.[367] Лишь относительно 55-го сонета, где повторены два катрена II сонета Луизы Лабе (см. примеч. к этому сонету), можно со всею определенностью сказать, что он адресован лионской поэтессе. Что же касается книги его "Од" (1559), то в ней находят лишь три стихотворения — "В разлуке с подругой" ("De l'absence de s'amye"), "Элегию к Даме" ("Elegie a sa Dame") и "Морису Севу, Лионцу" ("A Maurice Sceve, Lyonnois"), в которых запечатлена история его любви к Луизе. Обладая натурой неглубокой, а нравом весьма легкомысленным, часто меняя объекты своих увлечений, Оливье де Маньи скоро забыл Луизу, которая недаром сетовала на "безрассудное и ветреное непостоянство" своего возлюбленного, ревнуя его к женщинам, явно не выдерживавшим сравнения с нею (II элегия).