Сочинения

Теперь, — если все создано и распределено Премудрымъ Художникомъ, если все получило въ уделъ бытіе по одной Его милости (ибо могло ди какое–нибудь существо привнести отъ себя что либо такое, что бы не существовало никогда и никакъ), — вдругъ какая–нибудь тварь, недовольная собственнымъ бытіемъ, объявляетъ притязанія на преимущества другой, и, вместо того, чтобы благодарить Создателя за свои преимущества предъ нисшими существами, жалуется на недостатокъ высшихъ совершенствъ, а не хочетъ оставаться при томъ, съ чемъ создана: не покажется ли такая тварь глупою, и можно ли не упрекнуть ее въ строптивости и неведеніи законовъ мірозданія, по которымъ необходимо должно существовать и первое и второе, разнородное и разнообразное? Такъ, напр., если бы растеніе захотело иметь способность чувствовать, а улитка вознегодовала на то, что она не рыба, рыба, что она не человекъ, и наконецъ самъ человекъ сталъ роптать, что онъ не Ангелъ: какой безпорядокъ, какое разстройство произошло бы тогда въ міре!.. — Итакъ, какая же отсюда вытекаетъ обязанность для каждаго существа? Быть довольнымъ своею природой, выполнять свое особенное назначеніе и безпрекословно подчиняться общему порядку вселенной. Если же которая–нибудь тварь будетъ стремиться къ чему–либо, ей несвойственному, то она и въ міръ внесетъ неустройство, — потому–что міръ потеряетъ въ ней нужную часть, — да и сама себя совершенно погубитъ, какъ–то бываетъ со всякимъ членомъ, отторгшимся отъ своего тела. Ты кто еси противъ отвещаяй Богови? говоритъ Апостолъ (Рим. 9, 20). Кто прежде даде Ему и воздастся Ему (тамъ–же 11, 35)? Еда речетъ зданіе создавшему е: почто мя сотворилъ еси тако? Или не имать власти скудельникъ на бреніи, отъ тогожде смешенія сотворити овъ убо сосудъ въ честь, овъ же не въ честь (тамъ же 9, 20. 21)?

Притомъ, существамъ безсловеснымъ и неодушевленнымъ природа дала только то, что необходимо имъ для самосохраненія; а разумнымъ и словеснымъ, назначеннымъ не для мимолетнаго бытія, но для безсмертія, даровано еще такое премущество, посредствомъ котораго они могутъ не только располагать и управлять сами собою, но и уподобляться Всемогущему, распоряжаться всеми подчиненными существами. Такое преимущество называется свободою. Оно, это достоинство Божественнаго Существа, сделалось достояніемъ разумныхъ существъ съ самаго начала творенія. Потому–то и веруемъ мы и исповедуемъ, что и Ангелы и люди созданы по образу Божію. Сіе преимущество такъ необходимо для существъ, сравнительно совершеннейшихъ, т. е. для техъ, которыя одарены умомъ и словомъ и которымъ вверено разнообразное господство надъ прочими тварями, — это преимущество, говорю, такъ необходимо для такихъ существъ, какъ дыханіе для совершеннейшихъ животныхъ. Итакъ, ужели одни только мы изъ всехъ существъ будемъ неблагодарными предъ Богомъ и станемъ порицать свою природу, потому–что знаемъ и некоторымъ образомъ сами определяемъ свои обязанности? Или, ужели мы будемъ поступать противъ нашихъ обязанностей, потому только, что можемъ постигать противное? Но какого же наказанія и осужденія не заслуживаемъ мы въ такомъ случае! Это было бы похоже на то, какъ если бы кто–нибудь, бывъ поставленъ царемъ надъ всемъ міромъ, снялъ съ себя порфиру и діадиму, и вздумалъ вести жизнь низкую и развратную, а потомъ, когда бы его сверняули за то, сталъ жаловаться не на себя, а на того, кто далъ ему власть. Исторія не имеетъ недостатка въ подобныхъ примерахъ; Сарданапалъ и Неронъ еще и доныне пользуются известностію этого рода, такъ–какъ первый вздумалъ расчесывать шерсть вместе съ женами и предавался другимъ низкимъ наслажденіямъ, а последній подражалъ лицедеямъ и скоморохамъ и пристрастился къ соблазнительнымъ зрелищамъ: но разсуди самъ, какъ это было гнусно, какъ противно планамъ Творца! Отъ того–то и говорится у Пророка: человекъ приложися скотомъ несмысленнымъ, и уподобися имъ (Псал. 48, 13).