Сочинения Козьмы Пруткова

 Послужит мне надежным пьедесталом...

Вынимает   из-под   мышки   «Полное  собрание  своих   творений»; кладет их на землю,   становится    на    эту   объемистую   книгу   и   вновь   забрасывает веревку, которая на этот раз чуть-чуть не зацепилась за   ближайшую ветвь.

ЯВЛЕНИЕ V

Тогда внезапно   начинает  дуть  с  необычайною   силою   северный   аквилон.

Северный  аквилон

И благ и могуч я:

 Вверх вздерну все сучья!

Все ветви с северной стороны поднялись действительно очень высоко. Но при этом происходит не предвиденное северным аквилоном обстоятельство. Поэт сызнова закидывает веревку. Наперекор благим намерениям северного аквилона, но благодаря, однако, его же содействию, длинная веревка взвивается также очень высоко и... зацепляется за высочайшую и  длиннейшую ветвь дуба. Поэт, напрягши все свои силы, притягивает эту ветвь к себе, быстро прикрепляет к ней конец веревки, надевает на шею заранее уже изготовленную петлю, пускает ветвь и взлетает с нею на большую высоту. Сова, оставаясь всем телом неподвижною на кочке, только подымает голову и смотрит на висящего своими еще ярче светящимися глазами. Северный аквилон между тем поспешно перебирает одну за другою ветви дуба с северной стороны.

Северный  аквилон (скрывая смущение под гневом)

Все до единой

Вверх поднялись!..

Он сам причиной,

Что там повис!

Дует обратно к себе на север и исчезает. Затишье.

ЯВЛЕНИЕ VI

Вдруг    южный   ураган    еще   с   большею    силою   налетает    внезапно на дуб    с противоположной стороны.

Южный   ураган

Я — тайна большая:

 Храню, разрушая.

Дуб дрожит, мечется, стонет.

Дуб

Стоял сто лет...

Пришла кончина! Спасенья нет...

Прощай, долина!

Наклоняется и рушится с грохотом на долину, выворотив вокруг себя землю и обнажив свои могучие, вековые корни. Поэт также свалился вместе с дубом на землю, но в сторону от ствола и ветвей. Петля на его шее ослабевает и мало-помалу начинает расширяться. Одна из ветвей дуба придавила полевую мышь, пробегавшую в минуту его падения. Сова, испуганная шумом, поднялась с  кочки    и улетела, утопая в темноте.

Южный   ураган

Нет силе меры!..

Нет вечных уз!..

В мои пещеры

Обратно мчусь.

Дует обратно на юг и исчезает. Опять затишье.

ЯВЛЕНИЕ VII

Долина    погружена    в    безмолвную   тоску.   Ни   один   лист   поверженного

дуба   не   шевелится.    Поэт   лежит    неподвижно,    рядом    с    полевою

мышью.   Ночные   часы   проходят медленно.

Ночные  часы

Дойдут часы все, без изъятья,

До лона вечности.

Но днем

Бегут, при свете, наши братья;

 Впотьмах мы медленно бредем.

Воцаряется   полная   ночная   тишина,   наводящая   на   раздумье   и   на вопросы.

Ночная  тишина

Всяк вопрошает;

 Но я молчу.

 Никто не знает,

Чего хочу?!

ЯВЛЕНИЕ VIII

После долгой ночи небосклон начинает наконец алеть на востоке.

Солнце за  горизонтом

Свет земле воочью.

Вывожу зарю.

Что свершилось ночью —

 Вскоре озарю.

ЯВЛЕНИЕ IX

Солнце     взошло.     Наступило     ясное    утро;     но    долина     кажется грустною.

Солнце на небесах

Грех я озираю,

 Песнопевца грех;

Но, взглянув, прощаю

 И его и всех.

ЯВЛЕНИЕ  X

Под   живительными   лучами   милосердного   солнца    поэт    приходит   в

себя. Он оглядывается и, еще лежа, вспоминает о том, что произошло. Потом

освобождает шею от   петли   и тихо приподымается.

Поэт (сидя)

Я жив!.. И снова вижу землю... Землю!..

Но в эту ночь успел я заглянуть

Туда: в тот мир, откуда к нам никто

 Еще не возвращался! — как сказал

 Шекспир Вильям, собрат мой даровитый!

 Но, быв уж там, оттуда я вернулся.

(Встает на ноги.)

О, что я видел, люди!! Что я видел!!

На воздухе!., с вершины дуба!., в петле!..

 О, что я видел там!! Что видел мельком!!

Когда-нибудь я в гимнах вдохновенных

Попробую о том поведать миру.

(Задумывается.)

Однако же... ведь я уже висел...

И вот стою! и жив и невредим!

Как этому не подивиться диву?!

(Осматривается, ощупывает себя и замечает, что его альмавива, зацепившись за сук, разорвалась.)

Лишь починить придется альмавиву.

(Стоит в раздумье, и взор его падает на убитую дубом полевую

мышь.)

А мышь «оттуда не вернется»!

(Нагибается к мыши и кричит ей.)

Встань!..

Не можешь?.. Ха, ха, ха!.. Затем,

что дрянь!

 Коль не убил бы дуб, сова бы съела!

 А где ж сова?

(Смотрит сперва на кочку, потом заглядывает в дупло.)

Здесь нет уж... Улетела...

Хоть и живет, да лишена дупла,

 Где, может быть, полсотни лет жила.

На их судьбу взираю хладнокровно.

Вот дуба жаль, среди долины ровной!

Зато их тьма в дубовом есть лесу.

(После некоторого молчания подымает с земли два желудя; сперва маленький, а потом крупный.)

Два желудя на память унесу:

И о твоей кончине, дуб почтенный,

И о моем спасенье для вселенной.

Кладет оба желудя в карман, берет книгу своих творений под

мышку и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ XI