Сочинения Козьмы Пруткова

Боже мой! как хороша сия чужестранка, несмотря на странность ее имени и на некоторую мужественность ее загорелого лица. (С уверенностью в справедливости своего мнения, обращаясь к Ослабелле.) Готов прозакладывать миллион ефимков, что подобного вашему нет ни одного лица между предводительствуемыми мною дворянами. Однако я совсем и забыл про саго. Эй! кто-нибудь!

Любовь (входя)

Вы звали?

Силин (глядя на Ослабеллу)

Гам — душа!

Ослабелла (глядя на него)

Как страстно смотрит на меня этот человек.

Силин

Гом — человек. Боже всемогущий! что за глаза у нее! Это не глаза, а самые крупные шпанские вишни. (Вспомнив.) Сериз — вишня.

Любовь (дергая его за руку)

Евдоким Петрович! вы звали меня.

Силин (не слушая ее)

Патесериз — пирожное.

Ослабелла

Однако ж позвольте и нам, в свою очередь, узнать имена ваши; ибо, согласитесь сами, странно пользоваться гостеприимством и есть саго, принадлежащее людям, имена коих нам неизвестны.

Силин (с жаром)

Что в имени тебе моем?

Дон-Мерзавец

Оно правда, что имя звук пустой, но все же нам необходимо, чтобы знать, кого благодарить за саго.

Силин

Это мне следует принести благодарность вам!

Ослабелла и Дон - Мерзавец (вместе)

Не нам, не нам, а имени твоему!

Силин (тронутый)

Чужестранцы! ваши слова расшевелили в моей груди самые заветные патриотические чувства. Да будет над вами благословение свыше! (Утирая слезы.) Имеем честь рекомендоваться: Любовь и Силин.

Он кланяется, она по дамскому обычаю приседает. В это время на заднем плане появляется генеральша Кислозвездова с фонарем в руке; дойдя до средины сцены, она останавливается и сладострастно смотрит на Дона-Мерзавца, делая ему разные знаки. Не понимая сих знаков, все удивляются, оставаясь на своих местах. Знаки же эти, в сущности, означают: «Пойдем в   беседку».

Занавес    опускается

ДЕЙСТВИЕ   II

Та же декорация.     Ночь.    Ослабелла    спит на балконе,    высунув   чрез

перила   ногу   немного   выше   щиколки.   На   скамейке    под балконом   лежит

Силин и смотрит на ее ногу.

Силин

О обворожительная гишпанка, рожденная на берегу какого-нибудь Гвадалквивира! ты с ума свела несчастного смертного предводителя. Что за ножка! что за щиколка! Господи! для чего я предводителем здесь, а не там, где в каждом доме чугунные перила и где с каждым движением женщины слышны звуки кастаньетов! (Дон-Мерзавец поспешно пробегает через сцену.) Кто там? а, это ее спутник. Странно, однако, что путешествие верхом не утомило его. Который раз я его вижу так поспешающим. (После некоторого молчания.) Справедливо сказано в какой-то книжке, что любовь делает человека поэтом. Попробую сочинить песню в честь обольстительной гишпанки. Жаль, что нет гитары! впрочем, все равно, принесу из кухни гармонику. (Идет и сталкивается с Доном-Мерзавцем.) А, вы не спите?

Дон-Мерзавец

Проклятые насекомые не дают мне покоя, и я беспрерывно выбегаю, чтобы на свободе отдохнуть немного.

Силин

А я, скажу вам откровенно, был очень удивлен, ибо знал достоверно, что саго было приготовлено на красном вине.

Сцена внезапно освещается от фонаря, с которым  генеральша   Кислозвездова    показывается вдали. В продолжение следующего разговора она

то появляется, то исчезает.

Дон-Мерзавец

Скажите, пожалуйста, кто это? Всякий раз, как я выбегаю из дому, она, проходя невдалеке от меня, сладострастно смотрит и делает какие-то знаки. Смотрите,— вот опять... и еще... и еще...

Силин

Не тревожьтесь. Это всем известная генеральша Кислозвездова, вдова, здешняя помещица и дворянка.

Дон-Мерзавец (видимо интересуясь)

Ах, расскажите, пожалуйста, расскажите!

Силин

С моим удовольствием, и могу вас уверить, что вся дрянь, какая есть у меня на душе, будет сейчас на языке.

Дон-Мерзавец (ударяя себя в грудь)

Здесь сохраню признательность к вам за ваше участие к заблудшему иностранцу!

Силин

Вот в чем дело: вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что генеральша Кислозвездова не умеет говорить от природы; напротив, она со смертью мужа своего лишилась употребления языка.

Дон-Мерзавец

Признаюсь, я никак этого не полагал.

Силин