Сочинения Козьмы Пруткова

Касимов (ощупывая свой череп)

Ну, чего им тут еще нужно? Кажися, все тут есть!.. Однако коли захотели больше, так и дадим по-ихнему. Теперь уж, как там ни верти, а отдадут за меня Лизу! Иванов, ты говоришь, что Вихорин заказал тебе парик с шишками?.. Ну что ж?! Пускай себе надевает; я все-таки возьму свое. Моя выдумка получше! Да коли придется, так я и парик-то с него стащу… Пусть видят!.. Хе, хе, хе!.. Знай наших! не гражданским чета!.. (Ходит, потирая руки.) Иванов (ставит стул посреди сцены и придвигает к нему ставчик с умывальным тазом, в котором губка; а возле таза молоток) Извольте, ваше благородие, садиться; пора!

Касимов (останавливается в нерешимости)

Ой ли?.. А знаешь, Иванов, как-то боязно становится, ей-богу!.. (Опускает голову, задумываясь, и вновь проводит по ней рукою.) Ну, была не была!.. Валяй, Иванов! (С решительностью идет к стулу и садится на него.)

Иванов становится позади Касимова, подняв молоток над его головою.

Касимов (поет)

Судьба обидела гусара;

Но вот уж млат над ним висит,

И, с каждым отзывом удара,

Талант с небес к нему слетит…

Мужайся, воин, и терпи!

Палач, свой первый дар влепи.

Иванов

(ударяя молотком по голове Касимова,

тотчас же примачивает губкою и поет)

Вот… шишка славы.

Касимов (сморщиваясь, тоже поет)

Величавый

Волдырь на маковку взлетел…

Да, не легка ты, шишка славы!..

Недаром мало славных дел.

Иванов (ударяя вновь и примачивая, поет)

Сюда вот память надо вбить.

Касимов (передергиваясь)

Ну, точно… память!.. Нету спора!..

Ее вовек мне не забыть!

Иванов (по-прежнему)

Музыка здесь!

Касимов (тоже)

Как бы в два хора

Я оглушен!.. Я понял, други:

И фис, и дис, и всякий прах!..

Ну, право, от подобной фуги

Век целый прозвенит в ушах.

Иванов (по-прежнему)

Познаньям место и ученью.

Касимов (съеживаясь, поет сквозь слезы)

Ой, ой!.. Ученость налегла!..

Коли судить по оглавленью,

Она уж больно тяжела.

Иванов(по-прежнему)

Ума здесь орган, убеждений.

Касимов(всхлипывая)

У-ух!.. я убежден насквозь…

О боже! столько потрясений

Сразят хоть бы кого небось!

Иванов (по-прежнему)

Тут… сила духа.

Касимов (едва усидев)

Тише, больно…

Как сильно захватило дух!..

Иванов, милый, ну, довольно!

Ей-ей, не выдержу, мой друг.

Иванов (по-прежнему)

Чувствительность!

Касимов

Туда ж, в подмогу!..

(плачет)

Страдальцы, понимаю вас!..

Я тронут так, что, ну, ей-богу,

Расплачусь, как дитя, сейчас.

Иванов (по-прежнему)

Вот… живопись.

Касимов

Э-эк, вскочила!..

И тень и свет я понял вдруг…

В глазах как будто зарябило,

И словно радуги вокруг.

Иванов (по-прежнему)

А вот… терпенье.

Касимов

Опоздало!..

Ох, рок мне строит все на смех.

Терпенье надо бы сначала,

А не вконец, не позже всех.

Иванов (бьет с особою силою, примачивая)

Теперь — любовь!

Касимов (вскакивая)

У-ах!.. умру я!..

(Падает снова на стул, в изнеможении.)

От маковки… до самых пят…

Я… ощущаю… страсть такую,

Что ночь переживу навряд.

Иванов

(вытирает свой молоток и убирает ставчик с тазом на прежнее место)

Довольно с вас.

Касимов (тяжело вздыхая)

Конец мучений…

(Постепенно отдыхивается, встает и подходит к рампе, ощупывая осторожно свою голову.)

Что хватишь, то талант в руке…

Как я умен… я просто гений,

В каком-то чудном шишаке!

Теперь я счастлив… Марш к Лизетте!

Она любить меня должна…

Лишь укажу на шишки эти,

И мигом Лиза влюблена.

(Сует фельдшеру деньги, сбрасывает халат, надевает галстух, венгерку, ермолку, фуражку и идет к двери.)

Иванов (почтительно кланяясь)

Счастья желаем вашему благородию. При случае, пристройте снова к Шишкиным; не забудьте, ваше благородье.

Касимов (самоуверенно)

Не забуду, братец, не забуду; пристроим, братец, сегодня же пристроим.

Касимов уходит. Иванов за ним. Декорация переменяется.

КАРТИНА III. СУЖЕНЫЙ

Комната первой картины. — Шишкенгольм, Мина Христиановна, Лиза, Фриц, Густав почти выбегают из правой двери, преследуемые Касимовы м и Вихориным. В это же время Иванов входит робко в среднюю дверь и остается неподалеку от нее, у задней стены. Мина Христиановна, запыхавшись, падает в вольтеровское кресло,

Шишкенгольм

Нет, это дерзко!.. Вон! вон! (Указывает Касимову и Вихорину на средние двери.) Не хочу таких шишек!.. Вон!