Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

 Моя жизнь проходит в работе в Мече. Так как русской лит<ератур­ной> среды в Варшаве нет (если не считать ближайших сотрудников Меча) я нашел прибежище (подышать воздухом литературным) у молодых польских поэтов. Подружился со Слободником и Чеховичем^[281]. Все-таки там есть то, чего у нас нет – смена лит<ературных> вкусов, направлений. Без этого в музейной духоте рус<ской> зарубежной лит<ературы> я бы задохся. Много мне дал для ума и сердца также проф. Т. Зелинский^[282]. В № 9 Меча печатается моя поэма «Варшава» (заранее слышу Ваш строгий суд). Мой первый опыт 4-хстоп<ного> ямба (это теперь-то!)^[283]. Писал запоем – на улице по дороге в ред<акцию> (записывал, останавливаясь, карандашом на свертке), в редакции, ночью. Помню – боролся с строфичностью, со слащавостью трехударных строк. Написав, перечел Drogu do Rosji Мицкевича, Медного Всадника и Возмездие. Не знаю, что вышло – чт'o для других; для меня – тоска по настоящей поэзии, толкующей и направляющей жизнь.

 Меня очень заинтересовали стихи Аллы Головиной. Кто она?^[284] Когда выйдет ее книга стихов?^[285] Вот ей Пастернак не страшен. А я его побаиваюсь. Мне радостней учиться у Жуковского (как много у него взяли и Блок, и Гумилев), у сектантов (сектантские духовные стихи).

 Очень благодарен Вам, Альфред Людвигович, за Ваши статьи о Достоевском в сборнике пражского семинария, – так много мне дало это чтение^[286].

                                    Искренне Ваш         Л. Гомолицкий.

На бланке Меча.

39. Гомолицкий – Ремизову

                                                                                      1/IX 1934 г.

                               Глубокоуважаемый собрат,

в конце прошлого года наш Союз разослал ряду видных русских писателей и журналистов, работающих в эмигрантской печати, обращение следующего содержания:

 «Варшавская литературная газета Вядомости Литерацке выпустила щедро орошенный советскими объявлениями номер, в котором ряд советских писателей с К. Радеком во главе, восхваляя “советские достижения” и советскую свободу печати, старается доказать полное ничтожество русской эмигрантской литературы. Так как до сих пор к Вяд<омостям> Лит<ерацким> прислушивались с вниманием широкие круги польского общества и статьи этой газеты находили отголоски в иностранной печати, то мы считаем, что оставлять это позорное явление без ответа и надлежащего освещения невозможно. Поэтому мы обращаемся к наиболее выдающимся рус<ским> эмигрантским писателям с покорнейшей просьбой сообщить нам, по возможности безотлагательно, хотя бы краткие сведения о их литературной деятельности за рубежом. Между прочим нам хотелось бы получить ответы на следующие вопросы: 1) что Вами написано за время Вашего пребывания вне сов<етской> России; 2) что напечатано в периодических заграничных изданиях; 3) что выпущено отдельным изданием; 4) что переведено на иностранные языки и на какие именно; 5) какой литературной работой Вы заняты в настоящее время. Может быть, Вы не откажете также прислать нам краткий очерк о своей жизни в эмиграции. Все эти сведения нужны нам для того, чтобы дать возможно более полную картину жизни и работы русских эмигрантских писателей в ответ на распространяемую клевету».

 На обращение Союза последовали ответы от ряда писателей. До настоящего времени уже получено свыше 30 ответов. Первоначальная цель нашего обращения – протест против номера польского журнала, посвященного сов<етской> литературе – отчасти потеряла нынче свою остроту. Однако дело, начатое нами, приобретает новое значение. Библиографического журнала за рубежом нет, эмигрантская печать не подводит систематически итогов работы писателей. Единственно кто мог бы заняться таким подведением итогов, это профессиональные организации – союзы писателей и литературные кружки. Но не всюду эти организации существуют и не все из существующих проводят эту работу. В результате, по прошествии нескольких лет, многое из разбросанного по газетам и журналам забудется или исчезнет вовсе. Пробел этот могла бы восполнить наша анкета, выяснив эмигрантское литературное наследие, накопившееся за истекшие годы эмиграции – как в печати, так и в подготовленном для печати виде. К тому же, предпринятое нами дело устанавливает связь, чрезвычайно ослабленную в зарубежьи, между писателями, а также связь между писателями и читателями.

 Ответы, получаемые Союзом, уже частично опубликованы в варшавской эмигрантской печати (газета «Молва», еженедельник «Меч»). Весь же собранный этим путем матерьял Союз предполагает выпустить отдельным изданием.

 Не сомневаясь, что Вы не откажете принять участие в нашей анкете, в ожидании Вашего ответа остаемся

        Председатель Союза А. Хирьяков.

        Секретарь Л. Гомолицкий.

Машинопись, на бланке Союза русских писателей и журналистов в Польше.

40. Гомолицкий – Бему

                                             Варшава, 4.IX 1934

 Дорогой

  Альфред Людвигович,

 рад был узнать, что скоро увидим Вас в Варшаве^[287]. 13 лет назад, тоже осенью, я познакомился здесь с Вами. С тех пор столько изменилось и столько случилось...