Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

 В ответ на Ваше письмо тотчас же выслал поэму^[288]. Застала ли еще Вас на курорте? Спасибо, Альфред Людвигович, за доброе слово, за внимание. У меня постоянное ощущение, что я окружен пустотой, в которую проваливается всё, что пишу. Это тем труднее сознавать, что пишу-то я только от «не могу молчать». Иначе бы не мог писать вовсе.

 Несмотря на всё, что произошло вокруг Меча и в самом Мече^[289], настроение у нас бодрое. Но бодрость эта – бодрость солдат, окруженных, обреченных, но решивших не сдаваться. Ведь если парижане уйдут и М<ережковский> снимет свое имя (которое очень привлекало) – придется вчетвером-впятером заполнять весь журнал. Это хорошо для вечности, но не для читателя. И мы умрем от истощения, как бы ни были насущны и вечны наши темы. А как жалко дела...

 В.В. Бранд передавал мне, что Вы хотите прочесть в Варшаве публичный доклад. Союз Писателей мог бы взять на себя его устройство. Сообщите, с какой целью Вы намерены выступить с докладом, и тогда, сообразно с этим, мы организуем Ваше выступление. Мы давно здесь отказались от лекций и вечеров. Публика или истощена, или уж очень стала равнодушна ко всему русскому. К тому же всегда возникают у всех какие-то личные соображения. И ничего сладить не удается. Союз живет только фантазией своих секретарей. Обычно мы устраиваем в небольшой (на 150-200 чел<овек>) зале, очень подходящей для таких выступлений. Зала эта находится на ул. Бодуэна (рядом с главной почтой на пл. Наполеона) и принадлежит польскому антропософскому о<бщест>ву. Там у нас через А.М. Хирьякова есть протекция и они берут недорого. Но вот что говорит опыт: мы устроили Бунинский вечер, когда еще была свежа премия, и при минимальнейших расходах едва свели концы с концами.

 Как бы ни было, в Мече мы дадим заметку о Вашем докладе.

С уважением

                                                                 Л. Гомолицкий.

На бланке Меча.

41. Гомолицкий – Бему

Варшава, 7 сентября 1934

  Дорогой Альфред Людвигович,

сейчас в Варшаве г-жа Висковатая^[290], через нее я и В.В. Бранд передаем Вам письма. Потому это мое письмо будет больше деловым. В.В. передал мне, что Вы хотите прочесть в Варшаве доклад. Взять на себя организацию доклада может Союз писателей, в котором пока, до общего собрания, секретарствую я. Союзу хотелось бы знать, чтобы заранее всё подготовить, намерены ли Вы выступить только в тесном «своем» кругу, или предполагаете прочесть доклад публично. От этого зависит: надо ли снимать зал (есть очень для доклада хороший зал, на 150-200 человек, у польского антропософического общества – недорогой), устраивать все формальности перед властями, заказывать ли приглашения или афиши и проч. Глухую заметку мы уже даем в Мече. Но для рекламы надо дать и в газеты и подробнее. А для этого надо всё определить – и день, и место. Чем скорее Вы ответите, тем больше можно будет сделать.

 Очень благодарен Вам за Ваше внимательное отношение ко мне. Всё мне кажется, что я его не стою. Но трогает оно меня и вместе с тем ободряет очень. Я не избалован, и к тому же последнее время мне всё кажется, что всё, что пишу – напрасно и никому не нужно. А это тягостно, хоть и есть утешение во внутренней необходимости писать (м<ожет> б<ыть> потребности, м<ожет> б<ыть> совести – не знаю).

 От союза писателей посылаю в этом же письме Вам и скитникам наши анкеты.

Л. Гомолицкий.

 Вы пишете о лирическом небольшом, а мне этот путь кажется несовременным и несвоевременным. Не умом, а интуитивно это вижу. Планы у меня – еще 2 поэмы, но более эпические и с «героями» (эмиграции) и книга стихов (написанная как книга, а не собранная из старых), которая была бы моим символом веры. Твердо знаю, что эмиграции – России нужна религиозная реформа. С этого надо начать, чтобы кончить возрождением. Единственная форма сейчас для такой реформы – стихи. В прозе будет или незаметно, или смешно. Стихи сохранили больше старой пророческой непосредственности.

На бланке Меча.

42. Гомолицкий – Бему

Варшава, 7 сент<ября> 1934

  Дорогой Альфред Людвигович,

 В.В. Бранд вчера вечером выехал из Варшавы на несколько дней, поэтому на открытку Вашу, которая только что получена с почты, отвечаю я. Комната для Вас приготовлена в гостинице недалеко от главного вокзала. Гостиница эта дает нам постоянно объявления и у нас с нею свои счеты. Стоить это ничего не будет. Академический же дом довольно далеко от центра. Вчера послал Вам письмо. Кроме того, письма везет для Вас г-жа Висковатая (из Варшавы она выезжает в воскресенье).

Л. Гомолицкий.

На бланке Меча.

43. Гомолицкий – Бему

                                                                            15.IX.34.

 Глубокоуважаемый

  Альфред Людвигович,

 я получил Ваше письмо и спешу ответить. На вокзале Вас встретит В.В. Бранд, если будет в этот день в Варшаве (он сейчас в разъездах), и еще кто-нибудь из наших сотрудников – в том числе и я. Комната в гостинице для Вас приготовлена. Гостиница недалеко от вокзала – на Хмельной Nr. 31 (Hotel royal). Мне не терпится встретиться с Вами, но не знаю, найдется ли у Вас время на личную встречу со мной.

 Письмо ДВФилософову я передал.

Ваш Л. Гомолицкий.

Открытка.