Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

 В системе силлабической все слоги, лежащие перед последним ударным, безразличны в отношении ударения, т. е. могут быть без строгого порядка ударяемыми или безударными. Причем от распределения на них ударений и зависит внутренний ритм силлабического стиха. Как мы видим, ударение тут не исключено из расчета, а наоборот, входит в него, в беспорядке своем составляя сложнейший ритмический порядок. Практически получается так, что безразлично-ударные слоги силлабической строчки легко мешают оба ритмических порядка, никогда не смешивающиеся в пределах одной силлабо-тонической строчки. В них мешаются, усложняя движение стиха, то ритмическое чередование обязательно-безударных через один необязательно-ударный слог, то обязательно-ударных через два необязательно-безударных, всё время следя, однако, за счетом слогов. Так, например, в пределах шести слогов с пятым опорным постоянно-ударяемым три хорея легко подменяются двумя амфибрахиями, и силлабическая строка, состоящая из двух таких периодов, разделенных цезурой, легко переходит из амфибрахия в хорей и обратно. Больше того, в пределах силлабической строчки возможны перебои в чередовании ударных и безударных слогов – стыки ударных, соединения в пределах одного равносложного периода дву- и трехсложных стоп или, иначе, выпадения или наращения безударных слогов (паузники и дольники).

 Всё это и теоретически и практически возможно в русском языке, хотя силлабическая поэзия не существовала в нем с половины XVIII века. Так называемые вольные размеры, популяризированные русскими символистами и широко разработанные Блоком, и суть фактически доказательством возможности в русских стихах силлабического сложного ритма. О ритме этом, впрочем, знал еще Тредиаковский, называвший его «кадансом» (см. Б. Томашевский «О стихе» 1929 стр. 4–7 в статье «Проблема стихотворного ритма» гл. 1). В паузниках и дольниках Блока, оперирующего с усечением и наращением безударных слогов на силлабо-тонической канве, и применена (бессознательно) в полной мере силлабическая внутренняя ритмика. Часто на протяжении двух-трех, а то и более строф тянутся эти новые русские силлабические, еще неосознанные стихи. Пиша их, Блок думал, что расшатывает силлабо-тоническую систему и создает чисто тоническое русское стихосложение. Меж тем последнее оказалось как раз наименее свойственным русскому языку. У Маяковского, поставившего перед собою задачу создания действительно тонического стихосложения, оно потребовало противоестественных насилий над языком. Русское слово – носитель тонического начала, экспираторного ударения – стало в тонической системе единицей стихосложения, поэтому меж словами потребовалось положить прочный словораздел, оторвать слова одно от другого, подчинить логическое ударение (наоборот сливающее слова в предложение) экспираторному. Отсюда неестественная расстановка слов Маяковского, задыхающаяся интонация, ошеломляющие новизной эпитеты, призванные сопротивляться естественному слиянию их с определяемым, и проч.

 Оживившие же ритмику силлабо-тонических стихов блоковские вольные размеры оказались первым этапом возврата к новым силлабическим русским стихам.

 Меж тем, давно уже, хотя и неосознанно, существующее на практике, новое русское силлабическое стихосложение в теории продолжает признаваться невозможным и несвойственным русскому языку. На это есть два рода доказательств. Первое утверждает, что силлабическое стихосложение было первоначальною формой русской народной поэзии (Трубецкой «По вопросу стиха русской былины»)^[154]; благодаря «изменениям просодической структуры русского языка» оно переродилось в тоническое. Несмотря на этот опыт, или по неведению, первые русские силлабические поэты в течение 175 лет пытались привить русской поэзии силлабическое стихосложение. Однако в середине XVIII века оно снова склонилось к тоническому принципу и перешло в силлабо-тоническое. Тут эволюция стихотворной практики разложила силлабический стих Полоцкого и Кантемира (Томашевский «О стихе», Проблема стихотворного ритма, гл. 1).

 Другие возражения исходят от внутренней структуры русского языка. Против принципа счета слогов лингвисты выдвигают то возражение, что в русском языке слог – непостоянная величина. Наряду с полногласными акцентированными слогами в нем существуют слоги безударные – невнятные, едва уловимые, часто вовсе проглатываемые. Эта широта временной и качественной амплитуды русских слогов якобы не дает возможности уравнивать их в подсчете. Иное дело польский язык, где нет такой разницы между ударным и безударным слогами и где гласный безударного даже сохраняет свою чистоту. На это возражение можно прежде всего ответить тем, что принцип силлабичности уже введен в русскую поэзию и прочно укреплен в ней силлабо-тоническим стихосложением. В последнем на счету и уравнены качеством все решительно слоги, так что приходится скандировать многосложные слова, чтобы не потерять ритма стихотворения. К этому мы давно уже привыкли, вместо естественной скороговорки отчеканивая каждый слог в таких, например, строчках: