Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре

Ведь actus humanus (а буквально его можно перевести как «действие человеческое») – это также и действие человека, или actus hominis, переводя дословно. Следовательно, надо прояснить, когда и из-за чего действие человека не является собственно человеческим действием, чтобы понять, что только человеческое действие и является подлинным действием человека, то есть, которое как раз и заключено в структуре «человек действует». Попытаемся предпринять попытку такого истолкования и постараемся при этом придерживаться уже выработанных нами в предыдущей главе предпосылок.

А исходим мы из констатации того опытного различия, которое существует в совокупном объеме динамизма человека между понятиями «человек действует» и «(нечто) делается в человеке». Приняв во внимание оба эти факта, мы придем к выводу, что главным различительным их признаком является момент причинности. В данном случае под моментом причинности следует понимать переживание «я – действующая причина». Именно это переживание отличает действие человека от всего того, что в нем только делается. Оно же объясняет и противоположение тех фактов и структур, в которых со всей очевидностью выражают себя динамические активность и пассивность.

Если я действую, то я и переживаю себя самого как виновника именно этого вида активизации [zdynaminazowania] собственного субъекта. Если же нечто делается во мне, указанная активизация наступает без причинного участия моего «я». Вот почему этот тип фактов мы определяем как нечто, что во мне делается, чтобы указать на динамичность без причинности, без причинного участия человека. Тогда-то в динамизме человека и проступает сущностное различие, которое вытекает из переживания причинности. Один вид динамизма человека – это тот вид, в котором он сам выступает виновником – или как сознающая свою причинность (26) причина [przyczynowanie]. Этот вид динамизма мы определяем словосочетанием «человек действует». Другим видом динамизма человека является тот, в котором человек не осознает своей причинности и не переживает ее. Этот вид динамизма мы определяем словосочетанием «(нечто) делается в человеке».

Противопоставление «делать» и «делаться», активности и пассивности обнаруживает еще одно противопоставление, которое проистекает из переживания причинности или его отсутствия. Переживанию причинности соответствует причинность объектная, поскольку это переживание вводит нас в структуру причинного «я». Отсутствие переживания причинности, отсутствие включенности причинного «я» по отношению ко всему, что в человеке лишь делается, не может означать, что этому объективно нет причины. Если что-то делается в человеке, если в нем происходит какая-то внутренняя перемена, то должна существовать и причина этой перемены. Опыт (в частности, внутренний) свидетельствует лишь о том, что собственное «я» не является этому причиной в том виде, в каком это имеет место в поступке как в сознательном действии.

Выявление причинной связи между личностью и поступком в переживании причинности

Итак, момент причинности, присутствующий в «делать» и отсутствующий в «делаться», не может сразу же объяснить внутреннюю перемену в человеке, зато он указывает на особую динамическую структуру человеческого действия, а также того, кто действует. Тот, кто действует, переживая себя виновником, обретает себя посредством этого у самых истоков своего действия. Действие как таковое зависит именно от него, от его бытия, он дает ему начало и поддерживает его существование. Быть причиной – значит и вызывать к началу, и способствовать результату существования, быть и его fieri, и его esse. Человек, стало быть, является в полном объеме опыта причиной своего действия.

Существует отчетливо переживаемая причинная связь между личностью и поступком, которая приводит к тому, что личность (или любое конкретное человеческое «я») может считать поступок результатом своей причинности, и в этом смысле – своим свойством, а также (особенно, если учесть нравственный характер поступка) полем своей ответственности.

Ответственность, как и ощущение этого свойства, особым образом квалифицируют само причинение и саму причинность личности в поступке. Те, кто со своей стороны изучает проблему причинности [przyczynowosc] (в отличие, например, от психологов, которые рассматривают ее совсем с другой стороны), неоднократно отмечали, что человеческое действие является единственным в полной мере адекватным опытом движущей причинности. Не вдаваясь глубоко в этот тезис, обратим внимание на ту его часть, которая со всей специфической очевидностью свидетельствует о движущем причинении человека в действии, личности – в поступке.

Трансценденция в человеке по отношению к собственному действию в переживании причинности