Сочинения в 3-х тт. Том 2

Ее слегка передернуло, но она не стала мне возражать и продолжала:

— Они с мистером Элихью поссорились. Мистер Элихью сказал сыну, чтобы тот угомонился, но мистер Дональд отца не послушался. Знай мистер Дональд, чем он рискует, он бы, возможно, одумался. Но, по-моему, он бы все равно не догадался, что в городских злоупотреблениях замешан его собственный отец. А сам мистер Элихью не стал бы ему говорить, ведь признаваться в таком родному сыну очень нелегко. Тогда старик пригрозил, что отберет у мистера Дональда газеты. Не знаю, пугал он его или действительно решил проучить. Но затем Уилсон-старший заболел опять и все пошло своим чередом.

— Дональд Уилсон посвящал вас в свои дела?

— Нет. — Она перешла на шепот.

— Откуда же вы все это знаете?

— Я пытаюсь… пытаюсь помочь вам найти убийцу, — обиделась она. — И вы не имеете никакого права…

— Если действительно хотите помочь, скажите лучше, откуда вы все это знаете, — настаивал я.

Она сидела уставившись в стол и прикусив нижнюю губу. Я ждал. Наконец она сказала:

— Мой отец — секретарь мистера Уилсона.

— Благодарю.

— Только не подумайте, что мы…

— Мне это безразлично, — заверил ее я. — Скажите, что вчера вечером делал мистер Уилсон на Харрикен-стрит, когда назначил мне встречу у себя дома?

Она ответила, что не знает. Я справился, слышала ли она, как он попросил меня по телефону приехать к нему домой в десять вечера. Она сказала, что слышала.

— А чем он занимался после этого? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить все, что говорилось и делалось с момента нашего телефонного разговора и до конца рабочего дня.

Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза и потерла лоб.

— Вы позвонили около двух часов дня. После этого мистер Дональд продиктовал мне несколько писем — на бумажную фабрику, сенатору Киферу и… Да, чуть не забыла! Около трех часов он уходил минут на двадцать. А перед уходом выписал чек.

— На чье имя?

— Не знаю, но я видела, как он его выписывал.

— Где его чековая книжка? Он носил ее с собой?

— Она здесь. — Секретарша встала, обошла стол и дернула за ручку ящика. — Заперто.

Я подошел, разогнул лежавшую на столе скрепку и с ее помощью, а также с помощью перочинного ножа открыл ящик.

Девушка вынула оттуда тоненькую чековую книжку Первого национального банка. На последнем использованном чеке было вписано пять тысяч долларов. И только. Никаких фамилий. Никаких пояснений.

— Итак, он вышел с этим чеком, — сказал я, — и отсутствовал двадцать минут, да? За это время он успел бы дойти до банка и вернуться?

— Конечно, до банка от силы минут пять ходьбы.

— А до того, как он выписал чек, ничего не произошло? Подумайте. Никто не приходил? Не звонил?

— Одну минуту. — Она опять закрыла глаза. — Сначала он диктовал письма, потом… Господи, какая же я дура! Ну конечно, ему звонили! «Да, — сказал он, — я могу быть в десять, но я буду очень спешить». Больше он ничего не говорил, только несколько раз повторил «да, да».

— А кто звонил — мужчина или женщина?

— Не знаю.

— Подумайте, ведь можно было догадаться по его голосу.

— Тогда женщина, — сказала она после паузы.

— Кто раньше ушел, вы или он?

— Я. Он… Я уже говорила, мой отец — секретарь мистера Элихью. Так вот, у него с мистером Дональдом в тот вечер, сразу после работы, была назначена деловая встреча. Нужно было решить какие-то финансовые вопросы. Отец заехал за ним в шестом часу. По-моему, они собирались вместе пообедать.

Больше из Льюис при всем желании мне ничего вытянуть не удалось. Каким образом Дональд Уилсон оказался накануне вечером в доме номер 1100 по Харрикен-стрит, ей было решительно не известно. О миссис Уилсон она также понятия не имела.

Мы обыскали письменный стол убитого, но ничего любопытного не обнаружили. Я обратился было за помощью к телефонисткам, но безуспешно. Битый час проговорил с курьерами, редакторами и другими сотрудниками газеты — тоже без толку. Маленькая секретарша не ошиблась: покойник и впрямь умел держать язык за зубами.

III ДИНА БРЭНД

В Первом национальном банке я разыскал младшего кассира Олбери, симпатичного блондина лет двадцати пяти.

— Чек Уилсона принял я, — сказал он, узнав, в чем дело. — Выписан он был на имя Дины Брэнд. Пять тысяч долларов.

— А вы ее знаете?

— Дину Брэнд? Конечно, знаю.

— А мне про нее не расскажете?

— Только не сейчас, у меня свидание, я и так на восемь минут опаздываю…

— Давайте сегодня вечером вместе пообедаем, заодно и поговорим.

— С удовольствием.

— В семь часов у отеля «Грейт Вестерн»?

— Договорились.

— Сейчас я вас отпущу, только один вопрос: у нее в этом банке есть счет?

— Да, и сегодня утром она депонировала этот чек. Полиция в курсе.

— Вот как? А где она живет?

— Харрикен-стрит, 1100.

— Так, так, — проговорил я, а затем, спохватившись, добавил: — До вечера, — и ушел.

Из банка я направился в муниципалитет, к шефу городской полиции.

Шеф полиции Нунен был приземистым толстяком, с живыми зеленоватыми глазками на круглом, добродушном лице. Узнав, что привело меня в Берсвилл, он, похоже, обрадовался, стал жать мне руку, предложил сигару, пододвинул стул.