Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Он не пристает ко мне, Нора. Он не пристает, — возразила быстро Дороти. — Он единственный человек на свете, к которому я могу обратиться.

Я вспомнил, что Нора не дотронулась до своего бокала, поэтому я вошел в спальню и выпил его. Когда я вернулся, Нора сидела на ручке кресла Дороти, обняв ее. Дороти шмыгала носом, Нора говорила:

— Да Ник не сердится, дорогая. Он любит тебя. — Она посмотрела на меня. — Ты же не сердишься, Ник, правда?

— Нет, мне просто не по себе, — Я сел на диван. — Где ты достала пистолет, Дороти?

— У одного человека, я сказала тебе.

— Что за человек?

— Я сказала тебе, у человека в подпольной забегаловке.

— И ты дала ему браслет за это?

— Я думала, что дала, но посмотри — браслет у меня.

— Я это заметил.

Нора похлопала ее по плечу.

— Конечно, твой браслет у тебя.

Я пообещал:

— Когда разносчик принесет кофе и еду, я дам ему денег, чтобы он остался. Я не собираюсь оставаться наедине с парой…

Нора сердито посмотрела на меня и объяснила ей:

— Не обращай на него внимания, он всю ночь такой.

Дороти сказала:

— Он думает, что я глупая, маленькая пьяная дура.

Нора еще раз похлопала ее по плечу, успокаивая. Я спросил:

— А зачем тебе был нужен пистолет?

Дороти села прямо и уставилась на меня своими пьяными, расширенными глазами.

— Это для него, — прошептала она возбужденно, — если бы он приставал ко мне! Я боялась, потому что была пьяна. Вот что по было. Я и другого боялась тоже, поэтому и пришла сюда.

— Ты имеешь в виду своего отца? — спросила Нора, пытаясь скрыть в своем голосе появившийся интерес.

Девушка замотала головой.

— Клайд Уайнент — мой отец. Моего отчима.

Она наклонилась к Норе. Нора произнесла очень сочувствующим голосом:

— Бедный ребенок, — и многозначительно посмотрела на меня.

Я предложил:

— Давайте выпьем.

— Только не я. — Нора опять сердито посмотрела на меня. — И не думай, что Дороти хочет выпить.

— Нет, она хочет. Это поможет ей уснуть.

Я налил ей большую дозу виски и проследил, чтобы она все выпила. Это подействовало превосходно. Когда принесли кофе, она спокойно спала.

Нора захотела узнать:

— Теперь ты удовлетворен?

— Теперь я удовлетворен. Давай уложим ее, перед тем как есть.

Я перенес ее в спальню и помог Норе раздеть ее. У нее было замечательное маленькое тело. Мы вернулись к нашим биточкам. Я вынул пистолет из кармана и осмотрел его. Он был весь побитый. В нем было два патрона: один в стволе, другой в магазине.

— Что ты с ним собираешься делать? — спросила Нора.

— Ничего, пока я не выясню, не этим ли пистолетом убили Джулию Вулф. Это тридцать второй калибр.

— Но она утверждает, что достала его в забегаловке за браслет.

— Я слыхал это.

Нора через сандвичи наклонилась ко мне. Ее глаза горели и были почти темные.

— Ты считаешь, что она взяла его у своего отчима?

— Да, — сказал я, но сказал слишком честно.

— Ты, как уж. Может, она и взяла, но ты не знаешь. И ты не веришь ей.

— Послушай, дорогая, завтра я куплю тебе целый набор детективных рассказов, но не забивай свою маленькую головку тайнами сегодня ночью. Все, что она хотела тебе поведать, так это: боялась, что Йоргенсон попытается ее взять, когда она придет домой, а она будет настолько пьяна, что может не устоять.

— Но ее мать!

— В семьях все бывает. Ты можешь…

Дороти Уайнент, нетвердо стоявшая в проеме дверей, в ночной рубашке, которая была очень длинна ей, поморщилась от света и попросила:

— Пожалуйста, я могу с вами немного побыть? Я боюсь здесь одна.

— Конечно.

Она подошла и легла на диван, уютно свернувшись калачиком, а Нора пошла взять что-нибудь, чтобы накрыть ее.

VI

Мы рано завтракали в тот день, когда приехали Йоргенсоны. Нора взяла трубку, потом отошла от телефона, стараясь не показать, что ей неловко.

— Это твоя мать, — сообщила она Дороти. — Она внизу. Я сказала им, чтобы они поднялись.

Дороти пробормотала:

— Черт побери. Жалко, что я позвонила им.

— Мы теперь вообще можем поселиться в прихожей, — пошутил я.

Нора обратилась к Дороти:

— Он не это имеет в виду. — И похлопала Дороти по плечу.

В дверь позвонили. Я подошел к двери. Восемь лет никак не повлияли на внешность Мими. Она стала более зрелой, лучше выглядела — и все. Она была крупнее дочери, и ее белокурые волосы были ярче. Она улыбнулась и протянула мне руку:

— С Рождеством. Рада видеть тебя после стольких лет. Это мой муж, мистер Чарлз, Крис.

— Я рад тебя видеть, Мими, — и обменялся рукопожатием с Йоргенсоном.

Он, вероятно, был лет на пять моложе жены — высокий, худой, прямо держащий себя, тщательно и щеголевато одетый брюнет с гладкими волосами и напомаженными усами.

Он склонился передо мной.

— Здравствуйте, мистер Чарлз!

Говорил он тяжело, с тевтонским акцентом, у него была худая, мускулистая рука. Мы прошли в комнату. Мими, когда кончили знакомиться, извинилась перед Норой за то, что они нагрянули.

— Ноя действительно хотела встретиться с вашим мужем, и к тому же, чтобы вовремя забрать мою дочку, есть только один способ — прийти за ней лично. — Она обернулась, улыбаясь, к Дороти:

— Лучше оденься, солнышко.