Сочинения в 3-х тт. Том 3

— Тебе никогда не хотелось снова заняться сыском, просто ради интереса? Ты знаешь, когда появляются особые дела, такие, как дело Линдб…

— Дорогая моя, видишь ли, я думаю, что Уайнент убил ее, и полиция поймает его без моей помощи. По крайней мере для меня это ничего не значит.

— Я не это имела в виду.

— Да к тому же у меня нет времени, я слишком занят из-за того, что приходится смотреть, как бы ты не потеряла тех денег, на которых я женился. — Я поцеловал ее. — Как ты думаешь, рюмка не поможет тебе уснуть?

— Нет, спасибо.

— Ну, тогда — мне, если я выпью.

Когда я принес виски с содовой в кровать, она угрюмо смотрела в потолок. Я стал рассуждать:

— Она сообразительна, но не в своем уме. Иначе она не была бы его дочерью. Нельзя понять, что она говорит, как думает, и нельзя определить, что из сказанного действительно имело место. Я люблю ее, но я думаю, что ты…

— Я не уверена, что люблю ее, — призналась Нора задумчиво. — Она склонна к притворству, но, если хотя бы четверть из того, что она сказала, правда, она в трудном положении.

— Я ничем не могу ей помочь.

— Она думает, что можешь.

— И ты так считаешь, а это свидетельствует о том, что у тебя в жизни всегда будут попутчики, невзирая на то, чтó ты о них думаешь.

Нора вздохнула:

— Я бы хотела, чтобы ты был потрезвей, тогда можно было бы с тобой говорить. — Она наклонилась, чтобы сделать глоток из моего бокала. — Я сейчас преподнесу тебе твой рождественский подарок, если ты отдашь мне мой.

Я покачал головой.

— За завтраком.

— Но сейчас уже Рождество.

— За завтраком.

— Думаю, что твой подарок мне не понравится, — поддразнила она, — независимо от того, что ты мне подаришь.

— Как-никак, а тебе придется взять его, так как человек в Аквариуме точно сказал, что назад не возьмет. Он сказал, что они уже откусили хвосты…

— Тебе не повредит, если ты выяснишь, сможешь ли ты ей помочь или нет, не так ли? Она так верит в тебя, Ники.

— Грекам все верят.

— Пожалуйста.

— Ты любишь соваться в дела, в которые…

— Я просто хочу спросить, знала ли его жена, что Вулф была его любовницей.

— Я не знаю. Она ей не нравилась.

— Как его жена выглядела?

— Я не знаю, женщина как женщина.

— Красивая?

— Когда-то была очень.

— Она старая?

— Сорок или сорок два. Прекрати, Нора. Тебе не нужно соваться в это дело. Пусть Чарлзы занимаются своими бедами, а Уайненты — своими.

Она обиделась.

— Может, я выпью, и мне станет легче.

Я встал с кровати и сделал ей коктейль. Когда я вошел в спальню, зазвонил телефон. Я взглянул на часы на столе: было почти пять утра. Нора говорила по телефону:

— Алло. Да, я слушаю. — Она посмотрела на меня. Я покачал головой, чтобы она сказала, что меня нет. — Да, конечно. — Она положила трубку и улыбнулась.

— Ты замечательна, — сказал я. — Что там?

— Дороти идет к нам. Я думаю, что она пьяна.

— Просто великолепно. — Я взял свой халат. — Я боялся, что мне придется ложиться спать.

Она нагнулась, ища свои шлепанцы.

— Не будь занудой. Ты можешь целый день спать. — Она нашла шлепанцы, надела их и встала. — Она действительно так боится матери, как говорит?

— Если она говорит это в здравом уме. Мими — сущая отрава.

Нора сощурила темные глаза и медленно спросила:

— Что ты от меня скрываешь?

— О, дорогая, я надеялся, что мне не придется тебе говорить. Дороти в действительности моя дочь. Я не знал, что со мной происходит, Нора. Для меня это была весна в Венеции, и я был так молод, и луна светила…

— Придумай что-нибудь позабавней. Ты не хочешь что-нибудь поесть?

— Если ты хочешь. Что ты будешь есть?

— Говяжьи биточки с луком и кофе.

Дороти явилась, когда я делал по телефону заказ в круглосуточный буфет. Когда я вошел в гостиную, она с некоторым трудом поднялась и сказала:

— Я ужасно виновата, Ник, что так беспокою тебя и Нору, но и таком состоянии я не могу идти домой. Я не могу… Я боюсь… Я не знаю, что может случиться со мной, что я сделаю. Пожалуйста, не ругайте меня. — Она была очень пьяна.

Аста терлась у ее ног.

Я успокоил ее:

— Не волнуйся. Все в порядке, садись. Через пару минут принесут кофе. Где ты так набралась?

Она села и тупо покачала головой.

— Я не знаю. Где я только не была, после того как ушла от вас. Я была везде, только не дома, потому что в таком состоянии я не могу идти домой. Посмотрите, что у меня. — Она снова встала и вынула из кармана пальто пистолет — весь исцарапанный. — Посмотрите на это. — Она стала махать им передо мной.

Аста, виляя хвостом, стала прыгать. Нора тяжело задышала. Шея у меня похолодела. Я оттолкнул собаку и забрал у Дороти пистолет.

— Что это за фиглярство? Садись. — Я опустил пистолет в карман халата и толкнул Дороти, чтобы она села на стул.

— Не сердись на меня, Ник, — захныкала она. — Ты можешь взять его. Я не хочу никому приносить неприятности.

— Где ты его достала? — спросил я.

— В подпольной забегаловке на десятой авеню. За него я отдала браслет с изумрудами и алмазами.

— А затем выиграла его в карты. Он у тебя на руке.

Она уставилась на браслет.

— А я думала, что отдала.

Я посмотрел на Нору и покачал головой. Нора вступилась:

— Не приставай к ней, Ник, она…