Один из них был одет в свободный светлый плащ, и легкая походка выдавала в нем человека, уделяющего много внимания спорту. В руке он нес небольшой черный атташе-кейс, к крышке которого была прикреплена визитная карточка. Судя по ней, обладателя «дипломата» звали Б. Киттеридж. Его сопровождал лысеющий полноватый мужчина, глаза которого странно блестели. Под мышкой у него была зажата пухлая папка. К ее верхнему уголку тоже была пришпилена полоска бумаги. На ней красными буквами выведено: «В. Винтер. I группа крови».
22
ЛЮБОВЬ И ПИКАНТНЫЙ СОУС
В восемь часов вечера, огласив воздух пронзительным воем сирены, «Королева Элизабет» отдала швартовы и медленно отошла от пирса. После запуска силовых турбин легкая вибрация корпуса судна прекратилась, и о том, что плавание все-таки началось, напоминал лишь приглушенный гул, доносившийся откуда-то снизу.
Река была достаточно глубоководна даже для такого огромного морского лайнера, но его осторожный капитан предпочитал строго соблюдать фарватер, оставляя опасные мели и донные наносы далеко в стороне. Вскоре спаренным винтам «Элизабет» суждено было вспенить океанскую гладь и описать огромную петлю между 45 и 50 параллелями, на которой располагалась точка одной из недолгих стоянок корабля — Саутгемптон.
Сидя в своей каюте и прислушиваясь к звукам, проникавшим сюда извне, Джеймс проверял работу спускового механизма «беретты».
На столике, привинченном к полу у изголовья кровати, были аккуратно разложены паспорт, расческа и карандаш, причем карандаш катался по матовой деревянной поверхности и все время норовил упасть.
Бонд улыбнулся. Он еще не забыл свою прошлую прогулку на «Элизабет». Только тогда движение корабля не было таким спокойным и размеренным — то он развивал максимальную скорость, то замирал в ночной темноте и, погасив бортовые огни, отдавал себя на волю волн и течений. С тех пор облик лайнера сильно изменился — исчезли носовые пулеметные турели и вытянутые цилиндры торпедных аппаратов, а с надпалубной надстройки сняли защитные бронеплиты. Одним словом, «Элизабет» из охотника за немецкими подводными лодками превратилась в мирное рейсовое судно, причем весьма и весьма комфортабельное.
Джеймс поднял телефонную трубку и попросил мисс Кейз. Услышав голос девушки, он поцеловал микрофон.
— Это все, на что ты способен?
Бонд представил выражение лица Тиффани
— Дорогая, дай мне еще несколько дней, я войду в прежнюю форму, и тогда…
— И тогда мы, наконец, вместе будем ходить обедать, — закончила Тиффани.
— Вот и прекрасно, а пока закажи себе шампанского и поштудируй местную библиотеку.
— О’кей.
— Послушай, я хотел бы спросить тебя кое о чем, касающемся Эй-Би-Си. — Бонд сделал паузу. — Мне необходимо знать телефон, по которому ты звонила в Англию. Я расскажу, почему Спанги так интересуют меня, только немного позже. А сейчас ты должна доверять мне. Слышишь?
— Да, я понимаю.
Зафиксировав в памяти ответы на заданные вопросы, Джеймс поблагодарил девушку и, положив трубку, уселся писать пространный отчет М., отправить который намеревался отсюда.
…Выйдя в открытый океан, «Элизабет» оставила позади себя берег, встретивший Бонда столь гостеприимно и так жестоко обманувший его. Приятными воспоминаниями об Америке он был обязан Тиффани, Феликсу и Эрни, а в остальном — погони, перестрелки, рукопашные схватки. Удручающее однообразие и абсолютно никакого удовлетворения.
Джеймс закурил и, выпустив в потолок струйку дыма, задумался. Он не мог знать, что в этот момент корабельный радист отправлял срочную телеграмму следующего содержания:
А минутой раньше в эфир ушло сообщение, адресованное коммерческому директору «Универсал экспорт». Через час на стол М. лег расшифрованный отчет Бонда.
А еще через час корабельная радиостанция приняла ответную телеграмму из Лондона:
Сверившись со списком пассажиров, оператор заклеил телеграмму в аккуратный белый конверт и по пневмопочте отправил его в нужную каюту.