Сочинения в четырех томах. Том 3

— Говорят, со вчерашнего дня Чарли Бостон пытается снять поставленные на Тиддли Пома пятьдесят тысяч. Все понимают, дело его тухлое после твоей статьи и вмешательства «Блейз». Но люди в растерянности, не знают, ставить на лошадь или нет. Пока на это решилась одна крупная фирма.

— Если Бостон, — сказал я, — не снимет свои тысячи, а Тиддли Пом придет первым, можно считать, прохвосту крышка. Но если лошадь проиграет, он прикарманит не только свои денежки, но и долю Вьерстерода, и окажется еще в более крупном выигрыше, чем всегда.

— Да, проблема… — задумчиво произнес Дерри.

— Или, если хотите, целый букет проблем.

— Интересно, знает ли он о коликах? — спросил Люк-Джон.

Поразмыслив, мы пришли к выводу, что, пожалуй, не знает, раз так суетится. Люк-Джон еще раз позвонил своему букмекеру и посоветовал перекупить у Бостона как можно больше билетов.

— После этого, — мрачно заметил он, положив трубку, — все эти чертовы лошади поломают ноги, а Тиддли Пом победит!

Я отправился в Хитбери Парк поездом вместе с Дерри. Погода была как на заказ. Ясный солнечный морозный день, настоящее декабрьское утро. Дерри заметил, что такая славная погодка соберет огромную толпу зрителей, и, по его мнению, выиграет Зигзаг. Еще он сказал, что выгляжу я паршиво.

— Видел бы ты меня вчера вечером! — лениво проворчал я.

Так, по-приятельски болтая и перебраниваясь, мы завершили путешествие, и я, вне всякой связи с происходящим, вдруг задумался, почему наши с Дерри отношения так и не переросли в дружбу.

В одном он не ошибся. Хитбери Парк лопался по всем швам. Я первым делом отправился в контору Вилли Ондроя. Рядом с весовой толпилась масса людей, желающих перемолвиться с ним словечком, но он меня заметил и поманил рукой.

— Да, — сказал он, — паршивая лошадка стоила мне хлопот… Натерпелся от одного Виктора Ронси, который вот где у меня сидит…

— А в чем дело?

— Явился сюда в девять утра, готовый взорваться, как паровой котел, если лошадь доставят хоть на минуту позже, а когда узнал, что она уже здесь, все равно устроил скандал. Кричал, что мы должны были ему сообщить…

— Да, характер не сахар, — согласился я.

— Но это еще полбеды. Примерно в восемь утра позвонил сторож и сказал, что некий человек настойчиво рвется в конюшни. Предлагал деньги и даже назвал сумму, а потом, как только сторож отвернулся, хотел проскочить с кем-то из конюхов. Пришлось пойти туда, и я обнаружил, что по двору позади конюшен болтается какой-то весьма упитанный коротышка и пытается отыскать лазейку. Я отвел его к сторожу, и тот сразу опознал в нем пройдоху. На вопрос, кто он такой и что ему надобно, ответа мы не получили. Сказал только, что ничего дурного он не сделал, преступления не совершал. Пришлось отпустить. Что тут поделаешь?

— Жаль…

— Погодите минутку. Когда этот человек уходил, вышел управляющий и первым делом спросил: «А вы что здесь делаете, Чарли Бостон?»

— Что?!

— Ага, так и знал, тебя это заинтересует. Однако действовал он чрезвычайно нелепо.

— Ни ловкости, ни ума, — согласился я.

Он посмотрел на меня с укоризной.

— Не кажется ли тебе, что ты несколько преувеличил опасность, если угроза Тиддли Пому действительно исходила от Чарли Бостона?

— Читайте следующий сенсационный и разоблачительный материал в «Блейз», — сухо ответил я.

Он рассмеялся и повернулся к ожидавшим его посетителям. Я вышел на лужайку у скакового круга, размышляя о Чарли Бостоне и его бесплодных попытках добраться до фаворита. О Чарли Бостоне, который считает, что раз есть сила, ума не надо. Сила в лице мальчиков из поезда. Но мальчики выбыли из игры, а Вьерстерод и Росс числятся в списке погибших. И теперь он гол и беззащитен, словно устрица с открытыми створками раковины.

И не только беззащитен, но и доведен до последней степени отчаяния. Раз он хотел снять пятьдесят тысяч, то его потери в случае победы Тиддли Пома составят минимум в десять раз больше — до полумиллиона. Поистине астрономические масштабы! Подобная перспектива может ввергнуть в панику и толкнуть на самые безрассудные поступки. Чем ближе скачки, тем больше их вероятность.

Я решил, что Ронси тоже должен участвовать в охране лошади и стал высматривать его в толпе. Завернул за угол и, глазея по сторонам, чуть не сбил с ног человека, стоявшего у светового табло. Я было раскрыл рот, чтобы извиниться, как вдруг узнал, кто это.

Гейл.

Мелькнувшая в ее глазах радость сменилась робостью. Вероятно, и у меня было точно такое же выражение лица. Видно, она, как и я, не ожидала этой встречи. Но, с другой стороны, ничего странного тут нет. Она пришла посмотреть, как будет бежать лошадь ее дядюшки.

— Тай? — растерянно и вопросительно произнесла она.

— Не ожидал, не ожидал, — мой голос звучал излишне развязно.

— Так и думала, что встречу тебя. — Гладкие черные волосы блестели на солнце, свет оттенял строгие черты лица и золотисто-бронзовый цвет кожи. Тело, которое я видел обнаженным, скрыто складками бирюзового пальто. Прошла лишь неделя, подумал я. Всего лишь неделя с той ночи в гостинице.