Сочинения в двух томах

Нашу гордость — как задаток

Тех чудес, что, может быть,

Нам в расцвете нашем полном

Суждено еще явить!

   1880

Я. П. ПОЛОНСКОМУ

ЧИТАНО НА ЕГО ПЯТИДЕСЯТИЛЕТНЕМ ЮБИЛЕЕ

10 АПРЕЛЯ 1887 г.

Тому уж больше чем полвека,

На разных русских широтах.

Три мальчика, в своих мечтах

За высший жребий человека

Считая чудный дар стихов,

Им предались невозвратимо...

Им рано старых мастеров,

Поэтов Греции и Рима,

Далось почуять красоты;

Бывало, нежный луч Авроры

Раскрытых книг осветит горы,

Румяня ветхие листы, —

Они сидят, ловя намеки,

И их восторг растет, растет

По мере той, как труд идет

И сквозь разобранные строки

Чудесный образ восстает...

И старики с своих высот

На них, казалося, взирали,

И улыбались меж собой,

И их улыбкой ободряли...

Те трое были... милый мой,

Ты понял?.. Фет и мы с тобой...

Так отблеск первых впечатлений,

И тот же стиль, и тот же вкус

В порывах первых вдохновений

Наш уготовили союз.

Друг друга мы тотчас признали

Почти на первых же шагах

И той же радостью в сердцах

Успех друг друга принимали.

В полустолетье ж наших муз

Провозгласим мы тост примерный

За поэтический, наш верный,

Наш добрый тройственный союз!

   1887

А. А. ФЕТУ

В ДЕНЬ ЕГО 50-ЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ

28 ЯНВАРЯ 1889 Г.

Когда, как бурный конь, порвавший удила,

Неудержимый стих, с путей метнувшись торных,

В пространство ринется и, с зоркостью орла,

Намеченную мысль, средь пропастей ли черных

Иль в звездных высотах, ухватит как трофей, —

О, как он тешится, один с самим собою,

Ее еще людьми не знаемой красою,

Дивяся, радостный, сам дерзости своей!

А ты, поэт, за ним в томительном волненье

Следивший в высотах и в безднах, в то мгновенье,

Как победителем он явится к тебе,

В блаженстве равного ты знаешь ли себе?

Тебе знакома, Фет, знакома эта радость!

Таких трофеев полн тобой созданный храм!

И перейдут они в наследие векам,

И свежесть сохрани и аромата сладость,

Играя радуги цветами, — и одним

Помечены клеймом и вензелем твоим!

   Январь 1889

А. Г. РУБИНШТЕЙНУ

Вот он, рассеянный, как будто бы небрежно

Садится за рояль — вот гамма, трель, намек

На что-то — пропорхнул как будто ветерок —

Лелеющий мотив, и ласковый, и нежный...

Вот точно светлый луч прорезал небеса —

И радость на земле, и торжество в эфире!

Но вдруг удар!.. другой!.. Иной мотив взвился,

И дико прядает всё выше он и шире!

Он словно вылетел из самых недр земных,

Как будто вырвались и мчатся в шуме бури

Навстречу ангелам тьмы демонов и фурий.

Ветхозаветный спор, спор вечный из-за них

Решается ль теперь?.. Дрожат и стонут долы,

Мятется океан, в раскатах громовых

Архангельской трубы проносятся глаголы,

А тучи темных сил всё новые летят!..

Художник в ужасе: пред ним разверстый ад

Самим им вызванный, хохочущий, гремящий,

Осилить уж его и самого грозящий.

А человечество! О, жалкое дитя!

Ты чувствуешь, что бой, тот бой из-за тебя!

Ты чувствуешь свое бессилье и паденье.

Ты ловишь проблески небесного луча,

В молитве падаешь... Молитва горяча

Над бездной! То порыв, обет перерожденья!..

Но успокойся! Вот уж над тобой светло;

Архангел победил!.. Художника чело

Яснеет... Он к тебе нисходит и с тобою —

Сам человек уже и духом просветлен —

Сливает голос свой с молитвой мировою...

Он кончил... Вот он встал, разбит, изнеможен,

Уходит... Крики вслед!..

Чем крики те звучат!

Художник, слышишь ты?.. То гул благословений!

Да, да, благословен, благословен стократ

Твой, в царство света нас переносящий, гений!

   1886

А. П. МИЛЮКОВУ

ПО ПОВОДУ МОЕГО 50-ЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ

1888 г. АПР. 30

Мне тем дороже твой привет,

Что брызнул он лучом нежданным

Уж по далеким, по туманным

Рядам прожитых нами лет...

Смотри: студентские мундиры...

И все вы, тесною толпой,

Бряцанью полудетской лиры

Открытой внемлете душой.

Вам — в звуках голоса нетвердых,

И в робком переборе струн,

И в недохваченных аккордах —

Могучий чудится перун...

Средь бледных образов, по смелым,

Быть может, профилям кой-где,

Меня уж мастером умелым,

Провозгласив, собором целым,

Всходящей плещете звезде...

И откровенен был и звонок

Ваш дружний клик и гром похвал,

Но как испуганный ребенок

Пред вами, помню, я стоял...

Куда уйти, куда бы скрыться,

С тоской глядел по сторонам.

По счастью (для чего таиться?),

Тогда я не поверил вам,

Да так не верю и поныне,

И только жду, — уж много лет! —

Пророк не слышится ль в пустыне?

Нейдет ли истинный поэт?..

Глашатай бога и природы,

Для тьмы непогасимый свет,

Кому он послан — те народы

И те века — им смерти нет!

Для всех грядущих — в нем наука,

И откровенье, и закон!

И в нем ни образа, ни звука

Не унесет поток времен;

Стоит спокойный, величавый,

Один, как солнце в небесах, —

И наши маленькие славы

Все гаснут при его лучах!

   5 мая 1888

СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

Не начать ли нашу песнь, о братья,

Со сказаний о старинных бранях, —

Песнь о храброй Игоревой рати

И о нем, о сыне Святославле!

И воспеть их, как поется ныне,

Не гоняясь мыслью за Бояном!

Песнь слагая, он, бывало, вещий,

Быстрой векшей по лесу носился,

Серым волком в чистом поле рыскал,

Что орел ширял под облаками!