Сочинения в двух томах

Свои приметы наблюдая,

И здесь, и в городе пройдет

Везде одна...

Главк И раздает

Нам, зрячим, свет!

Эвмен

(приближаясь к авансцене) Да, но простая

Одна случайность... Видишь, тут

У нас для странников приют,

Их первый отдых. Издалека

Приходят — с запада, с востока,

Из Африки. От всех церквей

Приносят вести, край от края,

Со всей земли. Вокруг гостей

Всегда беседа...

Главк Тут слепая,

Свет раздающая!.. в цепях

У входа старец — руки, плечи

Изъязвлены, а в небесах

Витает дух и на устах

Любви исполненные речи, —

Всё это точно чудный сон!

Эвмен Тот старец? Оглянись, вот он!

Как люди кончат труд, с тяжелой

Он цепи сменится — всё тут!

Все, как на цвет медвяный пчелы,

Послушать слов его бегут...

Начитан древних книг еврейских,

Сам он с Востока, был вождем

Племен каких-то арамейских

(Язык их сходен), жил царем,

Поли гордых замыслов когда-то, —

И вдруг разгром! Всего утрата!

Пленен и продан, дни влачит

Рабом — и что же?.. Говорит,

Что бытия познал он сладость

Лишь тут, по благости творца;

Что тут вкусил и понял радость

Он вдруг прозревшего слепца;

Что лишь в цепях, на жестком ложе,

Обрел он то, что нам дороже

Земного скиптра, и венца,

И всех сокровищ мира, — бога

И путь к нему! И с этих пор,

Как путник ночью у порога

Пред освещенным домом, взор

Он с совершенств его не сводит,

И в созерцаньи их находит

Ту мудрость, силу и покой,

Чем всех невольно покоряет,

И в высоты, где пребывает,

Всех увлекает за собой...

Главк Не в этом ли и всё ученье

Христа, Эвмен? Не всё ль в одной

Молитве «Отче наш»? В моленье

О царстве божьем на земли?

Когда б мы все постичь могли

Отца святое совершенство

И все исполнились бы им, —

Жизнь стала б вечное блаженство

И мир стал раем бы земным!

Его лишь волю б мы творили,

И зло исчезло б навсегда...

Не только кары, мы б суда

Названье даже позабыли!

Эвмен Ах, Главк, умом хоть и поймешь

И видишь дивные примеры,

Да вдруг ни силы нет, ни веры,

И ты колеблешься и ждешь,

Как перед пропастью, — спасенье

Иль шаг изменит — и паденье!

Пример нам старец Иов... Но...

Вот видишь, Главк, раздвоено

Всё существо мое! Тревожит

Меня сомненье: дай совет.

Назавтра брак мой, и, быть может,

Назавтра ж кесарев декрет!

Быть может, страх мой и не к месту,

Но против воли трепещу.

Что поведу я вдруг невесту

Не к алтарю, а к палачу, —

И тут испуг или невольный

Прочту укор в ее глазах,

Сам поколеблюсь... Вот мой страх!

И с ним мне тяжело и больно!

Так молода! Почти дитя...

Вхожу вчера, в душе так мрачно,

Она, с подругами шутя,

Спешит наряд окончить брачный,

И спор у них — из-за шитья!

Чтоб я решил, еще хотела!..

Потом другое: вечерело,

В саду сидела вся семья;

Два белых голубя над нами

Взлетали плавными кругами

Всё выше в синеву небес;

Она следит, дохнуть не смея,

Как светлой искрой, всё слабея,

В лазури вдруг их след исчез...

Она мне крепко сжала руку

И шепчет: «Это мы с тобой!»

И улыбается... Какой —

Ну как сказать — восторг и муку

В тот миг я разом ощутил...

Что отвечал уж — и не знаю...

Прости мне, Главк! Хоть облегчил

Признаньем сердце...

Главк Понимаю.

Но вряд ли прав ты перед ней.

Всей новой жизнию моей —

А этой жизнью называю,

Когда Христа лишь начал знать, —

Я женщине обязан. Мать

Меня взрастила в неге, в холе.

Из этой роскоши потом

Вдруг очутился я рабом,

Но роскошь та же и в неволе:

Хозяин мой был меценат,

Поэт, певец, над ним, скорее,

Я деспот был, и он был рад

Служить любой моей затее,

Гордясь лишь правом надо мной.

Так я страстям не знал преграды

От детских лет; всегда с толпой

Друзей: где явимся — пощады

Уж нет и нет на нас суда!

Вдруг воспылал я страстью — да! —

К замужней женщине... Бывало,

Полуспустивши покрывало,

Идет... Ребенок иногда

За палец держится... Сгораю

Я, вспоминая, от стыда...

Я тотчас план изобретаю

Из дома выманить, увлечь

И обмануть. Обдумал речь —

Уже заране торжествуя, —

Друзья в засаде, в дом вхожу я

И вижу: на густых коврах

Она, ребенок на руках,

Другой целует шею, третий

Из-за плеча, с боков, в ногах,

Кругом смеющиеся дети,

И улыбается она,

Живым венком окружена

Из детских лиц; все во мгновенье

Прижались к ней. В самой смущенье —

«Кто ты? Зачем?» — порыв души,

Здесь до меня без опасенья

Царившей в тайне и тиши

Своей святыни... Все расчеты,

Вся ложь, с какой вошел я к ней,

Разбились в прах. Что из детей,

Окроме двух, те все сироты,

Что это христианский дом,

Я прежде знал. Стою, стыдом

Как бы прикованный на месте...

Эвмен, я то хочу сказать:

Мне кажется, в твоей невесте

Должна, уж в девице, сиять

Такая ж будущая мать

И то ж для близких провиденье,

Как та мне сделалась потом...

Ну, в свой черед мне извиненья

Просить — я задержал, идем.

Уходят, засветив свечи.

С лестницы между тем спускается слепой старик, ведомый мальчиком.

Слепой старик

(к мальчику) Здесь и сберутся и объявят

Декрет?.. Ну, вот! до своего

И дожил дня!.. Ведь я его

Сам близко видел... Запоздали

В пути мы и как раз попали,

Как выводил его Пилат

К народу... Помню этот взгляд,

Слегка опущенные веки,

Весь образ, — я был зряч тогда, —

Ну — точно в сердце навсегда

Отпечатлелся, уж навеки...

Два факела по сторонам,

И он в венце из терний сам... —