Сочинения в двух томах

И Август их встречал, подобный полубогу,

И слезы лил тайком на праздничную тогу...

Еще не кончил я, а эти дикари

Сверкали взорами, колчаны потрясали

И, изумленные, в восторге повторяли:

«Ты славишь Августа — зачем же ты не с ним?»

То скифы говорят, — а вот семь лет уж ныне,

Как, всеми позабыт, томлюся я в пустыне...

   1842, 1857

ЭПИКУРЕЙСКИЕ ПЕСНИ^[20]

1 Мирта Киприды мне дай!

Что мне гирлянды цветные?

Миртом любви увенчай,

Юноша, кудри златые!

Мирта зеленой лозой

Старцу венчавшись, отрадно

Пить под беседкой густой,

Крытой лозой виноградной.

   <1840>

2 Блестит чертог; горит елей;

Ясмин и мирт благоухает;

Фонтан, шумя, между огней

Златыми брызгами играет.

Греми, волшебный гимн пиров!

Несите, юноши, плодов,

И роз, и листьев винограда:

Венчайте нас! Что в жизни нам?

Мы в жертву суждены богам ужасным ада,

А жертва пышная в богатствах вертограда —

Угоднее богам!

Настанет час — воззрим сурово

Мы на гремящий жизни пир,

Как сей скелет белоголовый,

Беглец могил! На звуки флейт и лир

Он безответен, гость гробовый!

Но он ведь пел, и он любил,

И богу гроздий он служил...

О други! сыпьте роз Горациева сада

По сим белеющим костям

И свежей кистью винограда

Венчайте череп — этот храм,

Чертог покинутый и сирый,

Где обитал животворящий дух

Во дни, когда кифара с звонкой лирой

Его пленяли чуткий слух,

И пил он роз благоуханье,

Любил кристалл амфоры золотой,

И дев горячие лобзанья,

И трепет груди молодой!

   Июль 1840, Каболовка

3 Остроумица, плясунья,

Неумолчная болтунья,

Жизнь, душа моих пиров,

Ты, мой маленький философ,

Пристыжаешь мудрецов

Разрешеньем их вопросов,

Пытки мудрых их голов!

И твержу я за тобою:

Смертный! с жизнию земною

Ты не много рассуждай!

Раньше чар ее приманку

И смелее разгадай!

Ты поймай ее, вакханку,

И из рук не выпускай!

Пусть, капризная, вертится,

И царапает, и злится,

Ты покров с нее сорви,

Мни гирлянды, плющ и розы,

В миг всю жизнь переживи,

Счастье, клятвы, ласки, слезы,

Всё безумие любви!

Те, которые узнали

В жизни бури вакханалий, —

Нет уж новости им в ней!

О, людская бестолковость!

Смертный! знай, что в жизни сей

Для тебя одна лишь новость:

Смерть — и тайный мир теней.

   1850

ИЗ ВОСТОЧНОГО МИРА

ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИ

1

Торжествен, светел и румян

Рождался день под небесами;

Белел в долине вражий стан

Остроконечными шатрами.

В уныньи горьком и слезах,

Я, пленник в стане сем великом,

Лежал один на камне диком,

Во власянице и в цепях.

Напрасно под покровом ночи

Я звал к себе приветный сон;

Напрасно сумрачные очи

Искали древний наш Сион...

Увы! над брегом Иордана

Померкло солнце прежних дней;

Как лес таинственный Ливана,

Храм без молитв и без огней.

Не слышно лютен вдохновенных,

Замолк тимпанов яркий звук,

Порвались струны лир священных —

Настало время слез и мук!

Но ты, господь, в завет с отцами

Ты рек: «Не кину свой народ!

Кто сеет горькими слезами,

Тот жатву радости сберет».

Когда ж, на вопль сынов унылых,

Сзовешь ко бранным знаменам

Оружеборцев молньекрылых

На месть неистовым врагам?

Когда с главы своей усталой

Израиль пепел отряхнет,

И зазвенят его кимвалы,

И с звоном арф он воспоет?

   1838, Санкт-Петербург

2

(К картине «Введение во храм»)

Колыбель моя качалась

У Сиона, и над ней

Пальма божия склонялась

Темной купою ветвей;

Белых лилий Идумеи

Снежный венчик цвел кругом,

Белый голубь Иудеи

Реял ласковым крылом.

Отчего ж порой грущу я?

Что готовит мне судьба?

Всё смиренно, всё приму я,

Как господняя раба!

   <1840>

МОЛИТВА БЕДУИНА

О солнце! твой щит вечным золотом блещет —

А море племен здесь клокочет и плещет...

Вдали от серебряных рек и ручьев,

Там бродит и гибнет в степи караван позабытый;

Напрасно ждут люди от вихрей песчаных защиты

Под грудью верблюдов и сенью шатров.

О солнце! накрой ты порфирой зеленой

Пустыни нагие; росой благовонной

Кокос наш, и финик, и пальму питай;

Смягчи серебро ты овнов белорунных Кедара;

Верблюдам дай силу идти средь безводья и жара;

Коням легкость ветра пустынного дай!

Самума от нас отврати ты заразы;

А к вечеру звезд сыпь на небе алмазы:

Пусть кроткий их блеск в сень радушных шатров

К нам путников степи ведет на ночлег издалёка!

И ярче лей пурпур и розы с златого востока

На люльки детей и гробницы отцов!

   1839

ВЕРТОГРАД

Посмотри в свой вертоград:

В нем нарцисс уж распустился;

Зелен кедр; вокруг обвился

Ранний, цепкий виноград;

Яблонь в цвете благовонном,

Будто в снежном серебре;

Резвой змейкой по горе

Ключ бежит к долинам сонным...

Вертоград свой отопри:

Чтоб зацвесть, твой розан снежной

Ждет твоей улыбки нежной,

Как луча младой зари.

   Сентябрь 1841

ЕДИНОЕ БЛАГО

Печальный кипарис, холодный мох забвенья,

В земле сокрытый гроб, и в гробе этом тленье:

Вот каждого удел за жизненной тропой!

Прах внидет снова в прах; пловец к стране родной

Причалит, и душа в отчизну возвратится,

И в двери райские к ночлегу постучится...

Блажен, кого тогда небесный серафим

Приосенит крылом приветливо своим,

И двери отопрет, и тот пришлец усталый

Блеснет в ряду лучей зари, от века алой!

   1837, Санкт-Петербург

АНГЕЛ И ДЕМОН

Подъемлют спор за человека

Два духа мощные: один —

Эдемской двери властелин

И вечный страж ее от века;

Другой — во всем величьи зла,