Сочинения в двух томах

И был новый свет. Сразу проникло радостное утро. Воссияло солнышко, просветило небеса, проповедующие славу божию, и обновило лицо земли. И нарекли ангелы вчерашний день тьмою, днешний же день светом. И был ветхий, и был новый свет, но день один и мир один. Древне сотворил бог мир в семь дней для людей; в последние же века ради ангелов обновотворил его в один день, который есть, как тысяча лет. Да исполнится пророчество верховного Петра: «Покайтесь! Ибо да придут времена прохладные от лица господнего». «Придет же день господень, как тать в ночи, в он же небеса с шумом мимо пойдут…» «Новых же небес и новой земли чаем; в них правда живет». И Иоанново: «Дети! Последняя година есть, и мир преходит, и похоть его, творящий же волю божию пребывает вовеки». «Не взалчут к тому, и не вжаждут. Не должно же упасть на них солнце, ни всякий зной; как агнец, который посреди престола, упасет их, и наставит их на животные источники вод, и отнимет бог всякую слезу очей их…» А как только перешел и зашел ветхий мир, воссияло же вместе и Ноево, и новое время, и лето; тогда во мгновение ока в последней трубе все ночные птицы, все ядовитые гады, все лютые звери, всякий труд, и болезнь, и все злых духов легионы, все бесчисленные свитки, изблевающие хулу на вышнего, вихрем возметаемые от лица земли, исчезли. И се! Воспевая, воспели архангелы и все ангельское воинство в псалмах и пениях, и песнях духовных победную[559].

ПЕСНЬ ПОБЕДНАЯ [560] [561]

Пой и воспой, сколь благ бог твой!

Скор рукою за тобою

В день брани твоей стать

а И сия песнь из того же творения Лащевского. Хор поет: «Когда избавилась жена от змия». О пламень, поглотивший Киевскую библиотеку, такие и столькпе манускрипты, какую гибель сотворил ты![562]

Враги твои, супостаты, Погоняй, поборяй.

День и вечер пой. Ночь и утро пой. Сколь десница, прославися! Сколь мессия, возвысися! Во победе дивных, на хребте противных!

АНТИФОН [563]

Я боже, тебе песнь нову,

Песнь Мойсеску, песнь Христову,

Воспою в духовной лире,

В десятиструнной псалтыре.

Всяк царь в бою цел тобою,

Цел твой и Давид, мечом не убит.

Ты изволил мя изъять,

Злоплемённым не дал взять.

Из уст их меч смерти готов мя пожерти,

И зла их десница правды не держится.

В полках же ангельских слышаны были се сии!

Воспоем господу! О боже всесильный! Еще наш принял ты вопль и плач умильный. Еще нас не судишь в конец отринуть. Победил! Пал супостат наш лютый. И антихрист принял казнь, домашний враг велий.

Ко нам же возвратившись, грядет мир веселый. Он безбедное здравие ведет за собою. Ныне и день лучшею красен добротою. II солнце сильнейшие лучи испускает, И лицо краснейшее цвет полний являет[564].

Зима прошла, Солнце ясно[565]

Миру открыло лицо красно.

Из подземной клети йвилпся цветы, Морозом прежде побиенны.

Уже все райские птицы Выпущены из темницы. Повсюду летают, сладко воспевают, Веселья исполненны.

Зеленые поля в травы Шумящие, в лист дубравы Встают, одеваясь, смотря, воссмеваясь. Ах, сколь сладко там взирать![566]

От днесь открылись в жаждущих полях и пустынях живой воды источники. Явились города и жилища оные. «Сколь красны дома твои, Ияков!» Неровные горы отворили пути свои, одеваясь цветами оными: «Я цвет полевой и крын удольний».

Дикий и бесстранноприимный неприступный Кавказ открыл гостиницы своим странникам. Море указало дорогу кораблям всем плывущим. Показались плодоносные острова, кефы, скалы, гавани и мысы Доброй Надежды. Отворились спасительные пристанища всем мореплавателям даже до древнего Фарсиса[567][568] и до Одигитрии[569] [570] за- блуждающим, до облачной огнедышащей горницы, взирающей на Александрию Фарийской пирамиды[571].

Увидели славное царство и святую землю оную: «Там родила тебя мать твоя». Царя со славою узрите, и очи ваши узрят землю издалека». Преупокоились на злачных местах и на блаженных удольях, по писанию: «Едите, ближние, и пейте, и упейтесь, братия…» От днесь воссияли над главами святых человеков лучезарные венцы, окружающие в себе сию адамантову славу: «Легко бить благим». Тогда и на мою главу возложен венец нетленный. Архангелы, песнь победную спев, взлетели в горнее и опять вселились в семи пирамидах, субботами великими нареченных, взирающих и соблюдающих премудрости дом семисуб- ботний, славя отца и сына, и святого духа вчера, днесь и вовеки.

Сие видение я, старец Даниил Варсава, воистину видел. Написал же в просвещение невеждам блаженным оным: «Дай премудрому повод…»

Конец

ПРЯ БЕСА СО ВАРСАВОЮ

Когда в обновлении мира сбылось на мне оное:

«Венец премудрых — богатство их» (Притчи).

Яснее скажи: In corona sapientium divitiae eorum.

Тогда в пустыне явился мне бес от полчища оных: «Нечестивый, кляня сатану, сам клянет свою душу». Имя ему Даймон[572].

Дай м о н. Слышь, Варсава, младенческий ум, сердце безобразное, душа, исполнена паучины! Не поучающая, но паучающая. Ты ли есть творящий странные догматы и новые славы?