Сочинения в двух томах. Том I. Анналы. Малые произведения.

12. Но в действительности расположение народа к нему проистекало из еще не заглохшего воспоминания о Германике, чьим последним потомком мужского пола он был, и подкреплялось, кроме того, сочувствием к его матери Агриппине вследствие преследований со стороны Мессалины, которая была всегда к ней враждебна, а в то время более, чем когда-либо, и если ни сама, ни через доносчиков не предъявляла ей обвинений, то только потому, что была поглощена своей новой и близкой к помешательству влюбленностью. Ибо она воспылала к Гаю Силию, красивейшему из молодых людей Рима, такой необузданной страстью, что расторгла его брачный союз со знатной женщиной Юнией Силаной, чтобы безраздельно завладеть своим любовником. Силий хорошо понимал, насколько преступна и чревата опасностями подобная связь, но отвергнуть Мессалину было бы верною гибелью, а продолжение связи оставляло некоторые надежды, что она останется тайной. Привлекаемый вместе с тем открывшимися пред ним большими возможностями, он находил утешение в том, что не думал о будущем и черпал наслаждение в настоящем. А Мессалина не украдкою, а в сопровождении многих открыто посещала его дом, повсюду следовала за ним по пятам, щедро наделяла его деньгами и почестями, и у ее любовника, словно верховная власть уже перешла в его руки, можно было увидеть рабов принцепса, его вольноотпущенников и утварь из его дома.

13. Между тем Клавдий, оставаясь в полном неведении о своих семейных делах, отправлял цензорские обязанности и осудил в строгих указах распущенность театральной толпы, осыпавшей бранью и поношениями бывшего консула Публия Помпония (ибо он давал для сцены свои стихи) и ряд знатных женщин. Тогда же ради обуздания произвола ростовщиков он издал закон, воспрещавший ссужать деньги сыну при жизни отца с погашением долга после смерти отца. Дал он Риму и воду, проведя ее из ключей на Симбруинских холмах[422]. Он прибавил также новые буквы и ввел их в обращение[423], установив, что и греческий алфавит был создан не сразу.

14. Египтяне первыми обозначили познанное умом при помощи изображений животных (эти древнейшие памятники истории человеческой все еще сохраняются высеченными на камнях), и они утверждают, что именно они изобрели буквы; впоследствии финикияне, поскольку им принадлежало первенство на море, перенесли их в Грецию и присвоили себе славу изобретателей букв, хотя в действительности они их не придумали, а только заимствовали. Отсюда и возникло предание, будто Кадм, прибыв с финикийским флотом к еще диким в ту пору народам Греции, был создателем искусства письма. Некоторые передают, что Кекроп афинянин или Лин фиванец и во времена троянской войны Паламед аргивянин изобрели начертания для шестнадцати букв, а затем были изобретены и остальные, и это было сделано главным образом Симонидом. А в Италии этруски научились им от коринфянина Демарата, аборигены — от аркадянина Эвандра; и начертание латинских букв было таким же, как и древнейших греческих. И у нас также их было сначала меньше, а остальные добавлены позднее. Опираясь на этот пример, Клавдий прибавил три буквы, бывшие в ходу в годы его властвования, а затем вышедшие из употребления; их можно увидеть еще и поныне на бронзовых досках…[424], прибитых на площадях и в храмах.

15. Выступил Клавдий в сенате и с докладом об учреждении коллегии гаруспиков, дабы не заглохла по нерадивости древнейшая наука Италии: к ним часто обращались в трудные для государства дни, по их указанию восстанавливались священнодействия и в последующем более тщательно отправлялись; этрусская знать по собственному желанию или побуждаемая римским сенатом хранила преемственность этих знаний; теперь, однако, это делается гораздо небрежнее из-за всеобщего равнодушия к благочестию и распространения чужеземных суеверий. И хотя ныне во всем установилось благополучие, все же должно воздать благодарение богам за их благосклонность и не допустить, чтобы священные обряды, усердно почитавшиеся в тяжелые времена, оказались преданными забвению в счастливые. Исходя из этого и был составлен сенатский указ, предписывавший верховным жрецам рассмотреть, что необходимо для сохранения и закрепления искусства гаруспиков.