Сочинения в двух томах

2

Блестит чертог; горит елей;

Ясмин и мирт благоухает;
Фонтан, шумя, между огней
Златыми брызгами играет.
Греми, волшебный гимн пиров!
Несите, юноши, плодов,
И роз, и листьев винограда:
Венчайте нас! Что в жизни нам?
Мы в жертву суждены богам ужасным ада,
А жертва пышная в богатствах вертограда —
Угоднее богам!
Настанет час — воззрим сурово
Мы на гремящий жизни пир,
Как сей скелет белоголовый,
Беглец могил! На звуки флейт и лир
Он безответен, гость гробовый!
Но он ведь пел, и он любил,
И богу гроздий он служил...
О други! сыпьте роз Горациева сада
По сим белеющим костям
И свежей кистью винограда
Венчайте череп — этот храм,
Чертог покинутый и сирый,
Где обитал животворящий дух
Во дни, когда кифара с звонкой лирой
Его пленяли чуткий слух,
И пил он роз благоуханье,
Любил кристалл амфоры золотой,
И дев горячие лобзанья,
И трепет груди молодой!Июль 1840, Каболовка

3

Остроумица, плясунья,

Неумолчная болтунья,
Жизнь, душа моих пиров,
Ты, мой маленький философ,
Пристыжаешь мудрецов
Разрешеньем их вопросов,
Пытки мудрых их голов!

И твержу я за тобою:

Смертный! с жизнию земною
Ты не много рассуждай!
Раньше чар ее приманку
И смелее разгадай!
Ты поймай ее, вакханку,
И из рук не выпускай!

Пусть, капризная, вертится,

И царапает, и злится,
Ты покров с нее сорви,
Мни гирлянды, плющ и розы,
В миг всю жизнь переживи,
Счастье, клятвы, ласки, слезы,
Всё безумие любви!

Те, которые узнали

В жизни бури вакханалий, —
Нет уж новости им в ней!
О, людская бестолковость!
Смертный! знай, что в жизни сей
Для тебя одна лишь новость:
Смерть — и тайный мир теней.1850

ИЗ ВОСТОЧНОГО МИРА

ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИ

1

Торжествен, светел и румян
Рождался день под небесами;
Белел в долине вражий стан
Остроконечными шатрами.
В уныньи горьком и слезах,
Я, пленник в стане сем великом,
Лежал один на камне диком,
Во власянице и в цепях.
Напрасно под покровом ночи
Я звал к себе приветный сон;
Напрасно сумрачные очи
Искали древний наш Сион...
Увы! над брегом Иордана
Померкло солнце прежних дней;
Как лес таинственный Ливана,
Храм без молитв и без огней.
Не слышно лютен вдохновенных,
Замолк тимпанов яркий звук,
Порвались струны лир священных —
Настало время слез и мук!
Но ты, господь, в завет с отцами
Ты рек: «Не кину свой народ!
Кто сеет горькими слезами,
Тот жатву радости сберет».
Когда ж, на вопль сынов унылых,
Сзовешь ко бранным знаменам
Оружеборцев молньекрылых
На месть неистовым врагам?
Когда с главы своей усталой
Израиль пепел отряхнет,
И зазвенят его кимвалы,
И с звоном арф он воспоет?

1838, Санкт-Петербург

2

(К картине «Введение во храм»)