Сочинения в двух томах

«Скажи мне, ты любил на родине своей?
Признайся, что она была меня милей,
Прекраснее?»
— «Она была прекрасна...»
«Любила ли она, как я тебя, так страстно?
Скажи мне, у нее был муж, отец иль брат,
Над чьим дозором вы смеялися заочно?
Всё расскажи... и как порою полуночной
Она спускалася к тебе в тенистый сад?
Могла ль она, как я, так пламенно руками,
Как змеи сильными, обвить тебя? Уста,
Ненасытимые в лобзаньи никогда,
С твоими горячо ль сливалися устами?
В те ночи тайные, когда б застали вас,
Достало ли б в ней сил, открыто, не страшась,
В глаза им объявить, что ты ее владенье,
Жизнь, кровь, душа ее? На строгий суд людей
Глядела ли б она спокойным, смелым взором?
Гордилась ли б она любви своей позором?..
Ты улыбаешься... ты думаешь о ней...
О, хороша она... и образ ненавистный
Я вырвать не могу из памяти твоей!..»
«Ах, не брани ее! Глубоко, бескорыстно
Любили мы. Но верь, ни разу ни она,
Ни я, любви своей мы высказать не смели.
Она была со мной как будто холодна;
Любя, друг друга мы стыдились и робели:
Лишь худо скрытый вздох, случайный, беглый взор
Ей изменял. У нас всегда был разговор
Незначащ, о вещах пустых, обыкновенных,
Но как-то в тех словах, в той болтовне пустой,
Угадывали мы душою смысл иной
И голос слышали страданий сокровенных.
И только раз уста мои ее руки
Коснулись; но потом мне стыдно, больно было,
Когда она ко мне безмолвно обратила
Взор, полный слез, мольбы, укора и тоски...
Тот взор мне всё сказал; он требовал пощады...
Он говорил мне: нам пора, расстаться надо...»
«И вы рассталися?»
— «Расстались. Я сказать
Хотел ей что-то, и она, казалось, тоже;
Но тут вошли — должны мы были замолчать...»
«Любить! Молчать!!. И вы любили?!. Боже, Боже!..»

1844

ХУДОЖНИК

Кисти ты бросил, забыл о палитре и красках,
Проклял ты Рим и лилово-сребристые горы;
Ходишь как чумный; на дев смуглолицых не смотришь;
Ночью до утра сидишь в остерии за кружкой,
Хмурый, как родина наша... И Лора горюет,
Тщетно гадая, о чем ты тоскуешь, и смотрит
В очи тебе, и порой ловит бред твой сквозьсонный.
Что, не выходит твой Рим на картине? Что, воздух
Тонкой струей не бежит между листьев? Солнце
Легким, игривым лучом не скользит по аллее?
Горы не рядятся в легкую дымку туманов полудня?
Руку, художник! ты тайну природы постигнешь!
Думать будет картина — ты сам, негодуя,
Выносил в сердце тяжелую думу.

1845

FIORINA