В день сбиранья виноградаВ дверь отворенного садаМы на праздник Вакха шлиИ — любимца Купидона —Старика АнакреонаНа руках с собой несли.Много юношей нас было.Бодрых, смелых, каждый с милой,Каждый бойкий на язык;Но — вино сверкнуло в чашах —Мы глядим — красавиц нашихВсех привлек к себе старик!..Дряхлый, пьяный, весь разбитый,Череп розами покрытый, —Чем им головы вскружил?А они нам хором пели,Что любить мы не умели,Как когда-то он любил!1852
ЮНОШАМ
Будьте, юноши, скромнее!Что за пыл! Чуть стал живееРазговор — душа пиров —Вы и вспыхнули, как порох!Что за крайность в приговорах,Что за резкость голосов!И напиться не сумели!Чуть за стол — и охмелели,Чем и как — вам всё равно!Мудрый пьет с самосознаньем,И на свет, и обоняньемОценяет он вино.Он, теряя тихо трезвость.Мысли блеск дает и резвость,Умиляется душой,И, владея страстью, гневом,Старцам мил, приятен девамИ — доволен сам собой.1852
АНАКРЕОН СКУЛЬПТОРУ
(Графу Ф. П. Толстому)
Что чиниться нам, ваятель!Оба мы с тобой, приятель,Удостоены венца;Свежий лавр — твоя награда,Я в венке из виноградаВек слыву за мудреца.Так под старость, хоть для смеху,Хоть для юношей в потеху,Мне один вопрос реши!Видел я твои творенья;Формы, мысли выраженье —Всё обдумал я в тиши.Но одним смущен я крепко...В них совсем не видно слепкаС наших модных героинь,Жриц афинского разврата, —А с любимых мной когда-тоЮных дней моих богинь!Горлиц, манною вскормленных!Купидоном припасенныхМне, как баловню его!А с красот их покрывало,Милый друг, не упадало,Знаю я, ни для кого!Вот хоть Геба молодая.Что, кувшин с главы спуская,Из-за рук, смеясь, глядит —Это Дафна! та ж незрелостьЮных форм, девчонки смелостьИ уж взрослой девы стыд!Дафну я таил от света!Этой розы ждал расцвета —Но напрасно! Раз она,Искупавшися, нагая,В воду камешки кидая,Веселилася одна...Я подкрался... обернулась,Увидала, поскользнуласьИ с уступа на уступ —В самый омут... К ней лечу я,Всплыл — и что же? Выношу яИз воды холодный труп!Знал еще я дочь сатрапа!Подкупив ее арапа,Проникал в гарем я к ней...Что же? лик ее надменный,Нетерпеньем оживленный,Вижу в Гере я твоей!Та ж игра в ланитах смуглых,Та же линия округлых,Чудно выточенных ног,То ж изнеженное тело,И спины волнистость белой...Нет! ты видеть их не мог!Иль художники, как боги,Входят в Зевсовы чертогиИ, читая мысль его,Видят в вечных идеалахТо, что смертным, в долях малых,Открывает божество?1853