Сочинения в трех томах. Том 2

Дардонвилли жили не в самом городе, а на собственной вилле, на расстоянии одной мили от Сен-Луи. Дом стоял на возвышении на самом берегу Миссисипи. Как красив был вид оттуда! Внизу протекала широкая, величественная река, а за ней простирались до самого горизонта поросшие лесом равнины Иллинойса, словно сине-зеленое безграничное море.

Трудно было представить себе более очаровательное жилище, чем эта вилла. Не я один восхищался ею. Там постоянно собиралось многочисленное общество. Дардонвилль, разбогатев, удалился от дел и жил на отдыхе, принимая у себя друзей. Стоит ли добавлять, что у него их было множество?

Больше всего там бывала молодежь. Легко было понять, что привлекало всех этих сыновей богатых торговцев и плантаторов и молодых офицеров из соседнего гарнизона. Не погреб Дардонвилля, не его тонкие обеды и роскошные праздники являлись главной приманкой. Молодых людей гораздо сильнее интересовала Олимпия.

Олимпия — богатая наследница, красавица, очаровательная во всех отношениях.

Она была еще совсем юна, но в этом теплом климате она рано развилась, и ее безукоризненно стройная фигура уже придавала ей вид взрослой девушки. Однако она, казалось, не сознавала своей красоты, несмотря на всеобщее восхищение.

Было бы вполне естественно, если бы я влюбился в нее. К счастью, мое сердце было уже занято. Говорю, «к счастью», хотя я сознавал, что ее избранник будет достоин зависти; но зато как сильно пришлось бы страдать тому, кто, любя ее, не сумел бы вызвать в ней ответное чувство!

Быть может, именно мое равнодушие к ее дочери и привлекло ко мне симпатии мадам Дардонвилль, или же письмо моего приятеля оказало на нее влияние. Я не знал этого наверное. Но с самого начала нашего знакомства она стала относиться ко мне как к близкому другу и всегда оказывала мне большое доверие.

Таким образом я вскоре узнал от нее, о какой судьбе она и ее муж мечтали для Олимпии: они надеялись увидеть ее женой Луи де Отроша, разумеется, если она сама этого захочет. Оказалось, что мне и не придется защищать интересы моего друга. Все симпатии родителей Олимпии были на его стороне, и ему при таких условиях нечего было бояться своих многочисленных соперников, несмотря на их богатство. Но больше всего меня обрадовало то, что сердце молодой девушки было еще свободно. Видя ее окруженной ухажерами, я начал было опасаться за судьбу моего приятеля, хотя никто еще не решался просить ее руки: слишком она была молода. Мадам Дардонвилль, впрочем, строго следила за дочерью. Что же касается ее мужа, то он попросту и не подозревал ни о какой опасности. Он давно уже решил выдать Олимпию за Луи де Отроша, сына своего однополчанина и лучшего друга, когда-то оказавшего ему не одну услугу. Дардонвилль сам рассказал мне о своих планах как-то раз, во время дружеской беседы.

— Да, — воскликнул он, — молодой Отрош не богат, и отец его был беден. Но он всегда был истинным джентльменом, и Луи не может быть ничем иным, раз он происходит из этой семьи!

Я поспешил уверить его, что он не ошибается. А когда старики стали расспрашивать меня про Луи, я постарался своими ответами еще больше расположить их в его пользу и таким образом хоть отчасти отплатить моему другу за его доброе отношение ко мне. Я говорил о нем с таким жаром, словно мое соглашение с ним насчет Адели состоялось.

Таким образом я за время моего короткого пребывания в Сен-Луи успел близко сойтись с семейством Дардонвилль.

Затем я уехал путешествовать по прериям, в так называемую «Страну Ворона». Моя поездка длилась около трех месяцев, в течение которых я имел даже удовольствие встретиться с грозной шайкой «Черных Ног». Впрочем, все сошло удачно, и этим разбойникам не удалось снять с меня скальп. Но я не стану сейчас описывать мои приключения: они не имеют никакого отношения к моему рассказу. Должен только заметить, что за все время моего пребывания в прериях я был совершенно отрезан от цивилизованного мира и не получал никаких известий ни из Америки, ни из-за океана. Лишь вернувшись в Сен-Луи, я узнал неожиданную и печальную новость, сильно меня огорчившую: Дардонвилль, умер после непродолжительной болезни. Он был далеко еще не стар, и смерть настигла его как раз в то время, когда он, добившись наконец богатства, хотел отдохнуть и насладиться плодами своих трудов. Как часто это случается с людьми, которые, проработав всю жизнь, на склоне лет удаляются от дел и ищут покоя и отдохновения!

Смерть Дардонвилля не прервала моего знакомства с его вдовой и дочерью. Разумеется, приемы прекратились, и у них бывали только наиболее близкие друзья, среди которых числился и я. Мадам Дардонвилль по-прежнему оказывала мне внимание, — пожалуй, даже больше, чем раньше, — и постоянно приглашала меня к себе.